Как-то в Чехии у меня облупился маникюр. Я шла по аккуратной брусчатке в ярко-красном кашемировом пальто. Казалось бы, иди себе дальше, какие проблемы. Взгляд упал на маникюрный салон, у меня было полчаса свободного времени и я зашла.
Первое, что бросилось в глаза: весь персонал был азиатским. Второе, оплатить нужно было сразу. Третье, как только пикнул кассовый аппарат, ко мне подошел огромный накаченный китаец и показал рукой на стол.
Я села, обернулась. Всем остальным в салоне маникюр делали девушки. Что за очередное везение, подумала я про себя. Мой «Шварцнегер» орудовал пилкой неумело, на попытки сделать замечание подавал знаки «моя твоя не понимать».
Когда я попыталась встать, ко мне подошел менеджер и жалобно начал мельтешить, что первый рабочий день у человека и нужно войти в положение. Я спросила, а кем он работал до этого? Оказалось, что водителем.
Мне до сих пор интересно, вот как его нужно было довести на дороге, чтобы он взялся за пилку? Написали обзывательство на лобовом стекле, автоподстава или пробки…
Как-то в Чехии у меня облупился маникюр. Я шла по аккуратной брусчатке в ярко-красном кашемировом пальто. Казалось бы, иди себе дальше, какие проблемы. Взгляд упал на маникюрный салон, у меня было полчаса свободного времени и я зашла.
Первое, что бросилось в глаза: весь персонал был азиатским. Второе, оплатить нужно было сразу. Третье, как только пикнул кассовый аппарат, ко мне подошел огромный накаченный китаец и показал рукой на стол.
Я села, обернулась. Всем остальным в салоне маникюр делали девушки. Что за очередное везение, подумала я про себя. Мой «Шварцнегер» орудовал пилкой неумело, на попытки сделать замечание подавал знаки «моя твоя не понимать».
Когда я попыталась встать, ко мне подошел менеджер и жалобно начал мельтешить, что первый рабочий день у человека и нужно войти в положение. Я спросила, а кем он работал до этого? Оказалось, что водителем.
Мне до сих пор интересно, вот как его нужно было довести на дороге, чтобы он взялся за пилку? Написали обзывательство на лобовом стекле, автоподстава или пробки…
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from us
