Медицинские и немедицинские записки

Forwarded from Равреба пишет

​​Сегодня 111 лет великому врачу, академику Николаю Амосову.
Был личностью легендарной, его знал весь Советский Союз, его проповедь бега ради жизни читали все и следовали ей. После распада, союзное значение было потеряно, Амосов стал частью советского наследства. Украине достались два великих врача союзного значения: Николай Амосов и Александр Шалимов.
В КАБИНЕТАХ ОБОИХ Я СИЖИВАЛ.
То, что интервью с Амосовым и Шалимовым исторические я хорошо понимал. К счастью, я ни черта не знал в медицине, зато был лучшим студентом истфака КГУ. Поэтому мои вопросы касались не медицины, а истории. Оба рассказали мне типовую историю врачей войны. С прологом и эпилогом. Было такое свідомое шоу: граждане голосовали, кого считать великими украинцами. Оба туда попали, хотя оба русские. Фронтовики, после войны хотели зацепиться в Москве, не смогли, попали в Брянск и работали в одной больнице. Шалимов был скучен, я про себя назвал его "Брежнев", в том числе за внешнее сходство. Амосов был интереснее: живой, резкий, грубый и неприятный. Резал правду-матку, даже если она не правда-матка. Амосов и Шалимов учились хирургии в эвакопунктах. Эвакопункт - это когда ты заступаешь на дежурство, а тебя ждет 600-1000 раненых, которых на фронте называли необработанные. Так было во время наступлений, и Амосов рассказывал мне, что заранее понимал: большинство не выживет. Когда телеги и грузовики привозят тебе 2000 раненых, даже осмотреть всех не получится. Кого не успевали осмотреть назывались пропущенные. Амосов считал себя лично ответственным за смерть свыше 700 пропущенных. Оба закончили войну на Дальнем востоке, потом Москва, где все места до сих пор заняты, потом Брянск, потом Киев. За ущерб понесенный УССР Сталин дал добро на ее широкое финансирование, сделав ее самой богатой республикой. Амосов и Шалимов в Киеве оказались на золотом дне. Оба на финише получили именные больницами со статусами НИИ. Не очень приятный в общении, не очень ученый, не очень мыслитель, немного шарлатан, Амосов полагал, что бег трусцой - панацея от всех болезней сердца и сосудов. Но это всего лишь его неправильное мнение: кому бегать полезно, а кому и нет. Шалимов мыслителем не был, в политику не лез, но был маэстро аппаратной игры. Амосов был депутатом ВС СССР и последнего съезда народных депутатов. Но распад поставил точку на политической карьере. И хорошо. Футурология и прогнозы Амосова на XXI век в его книге - пальцем в небо. Но это не главное, за что мы помним и ценим Амосова. Главное - его завет: работай, как папа Карло!
НЕТ ПОВОДА НЕ ВЫПИТЬ.

www.group-telegram.com/us/tarkhils_channel.com/3906

2.3K viewsDec 6 at 07:03

​​Сегодня 111 лет великому врачу, академику Николаю Амосову.
Был личностью легендарной, его знал весь Советский Союз, его проповедь бега ради жизни читали все и следовали ей. После распада, союзное значение было потеряно, Амосов стал частью советского наследства. Украине достались два великих врача союзного значения: Николай Амосов и Александр Шалимов.
В КАБИНЕТАХ ОБОИХ Я СИЖИВАЛ.
То, что интервью с Амосовым и Шалимовым исторические я хорошо понимал. К счастью, я ни черта не знал в медицине, зато был лучшим студентом истфака КГУ. Поэтому мои вопросы касались не медицины, а истории. Оба рассказали мне типовую историю врачей войны. С прологом и эпилогом. Было такое свідомое шоу: граждане голосовали, кого считать великими украинцами. Оба туда попали, хотя оба русские. Фронтовики, после войны хотели зацепиться в Москве, не смогли, попали в Брянск и работали в одной больнице. Шалимов был скучен, я про себя назвал его "Брежнев", в том числе за внешнее сходство. Амосов был интереснее: живой, резкий, грубый и неприятный. Резал правду-матку, даже если она не правда-матка. Амосов и Шалимов учились хирургии в эвакопунктах. Эвакопункт - это когда ты заступаешь на дежурство, а тебя ждет 600-1000 раненых, которых на фронте называли необработанные. Так было во время наступлений, и Амосов рассказывал мне, что заранее понимал: большинство не выживет. Когда телеги и грузовики привозят тебе 2000 раненых, даже осмотреть всех не получится. Кого не успевали осмотреть назывались пропущенные. Амосов считал себя лично ответственным за смерть свыше 700 пропущенных. Оба закончили войну на Дальнем востоке, потом Москва, где все места до сих пор заняты, потом Брянск, потом Киев. За ущерб понесенный УССР Сталин дал добро на ее широкое финансирование, сделав ее самой богатой республикой. Амосов и Шалимов в Киеве оказались на золотом дне. Оба на финише получили именные больницами со статусами НИИ. Не очень приятный в общении, не очень ученый, не очень мыслитель, немного шарлатан, Амосов полагал, что бег трусцой - панацея от всех болезней сердца и сосудов. Но это всего лишь его неправильное мнение: кому бегать полезно, а кому и нет. Шалимов мыслителем не был, в политику не лез, но был маэстро аппаратной игры. Амосов был депутатом ВС СССР и последнего съезда народных депутатов. Но распад поставил точку на политической карьере. И хорошо. Футурология и прогнозы Амосова на XXI век в его книге - пальцем в небо. Но это не главное, за что мы помним и ценим Амосова. Главное - его завет: работай, как папа Карло!
НЕТ ПОВОДА НЕ ВЫПИТЬ.

BY Медицинские и немедицинские записки