Вдруг вспомнилось, что незабвенное стихотворение Андрея Вознесенского "Плачет девочка в автомате" имеет несколько музыкальных интерпретаций — и одна лучше другой. Ну дворовый хит Жени Осина, под который его хоронили, наверное все помнят: он к нам всех ближе. Но песня-то стала шлягером задолго до этого: в Оттепель, в исполнении Нины Дорды, которую Василий Аксенов в "Московской саге" прописал. Потом была версия "Веселых ребят" "Первый лед", в которой поет их лихой гитарист Игорек Гатауллин. Замечательно поет и песня классная, но, увы, потерялась на фоне других хитов "Веселых ребят". Но самое забавное, что этот текст Вознесенского наш классик 20-го века Родион Щедрин взял в свои «Четыре хора на стихи Вознесенского» и звучит это так. Вот теперь и решайте, кто поет лучше.

Этим постом канал «Красная книга» передает привет духовно близкому каналу «Полчаса музыки» и напоминает, что завтра (по БА) и уже сегодня (по Мск) в Переделкине состоится презентация нашей книги с Лялей Кандауровой «Фирма: 100 пластинок «Мелодии»». С автограф-сессией! Ждем всех неравнодушных.

Я вдруг задумался: а как «культура слушания винила» была отражена в советском кино? И вспомнил пару фильмов с хорошими сценами. Ну я не киноман.
Недосягаемая вершина — это, конечно, “Я шагаю по Москве” Данелия. Там, напоминаю, продавщица пластинок — главный женский персонаж, и сцена флирта в пластиночном отделе ГУМа (???) — это вообще мой любимый эпизод в этой гениальной картине.
Второй фильм, который мне пришел на ум: странная застойная комедия с Леонидом Куравлевым “Ты — мне, я — тебе” про московского VIP-банщика, который живет развратной жизнью, а именно: пьет дома коктейли со Светланой Светличной, слушает пластинки и всячески разлагается, а потом едет на помощь к брату, начальнику рыбнадзора в глубинке, бороться с браконьерами и перековывается. Забавно, что режиссер этого фильма, Александр Серый до этого снял грандиозных “Джентльменов удачи”, но по сценарию Георгия Данелия! В “Ты — мне, я — тебе” Данелии ему не хватило, но сцена про винил — смешная.
А вы что помните?

Наш самый деятельный музописатель и безусловный маэстро Александр Кушнир уже составил итоги года и включил туда «Фирму». Включил в отличную компанию. Большое спасибо!

Вдруг вспомнилось, что один мой приятель, художник, панк и дебошир, когда не слишком сильно напивался любил включать погромче песню Валентины Толкуновой про "сердце мое не камень". Сперва я думал, что это у него арт-жест такой, что он панкует-провоцирует, и только недавно понял, что он просто нутром за этим хрустальным перезвоном чувствовал мощную Темную Силу. Только эту силу не сразу разглядишь.

А теперь нечто совсем другое —как говорили в старом любимом комедийном телешоу. Всем нравится читать хорошую нонфикшн-литературу, смотреть докфильмы и слушать тру-крайм-подкасты. Мы с Лялей Кандауровой в “Полчаса музыки” решили поднять тему: а бывает ли “доку-музыка” - альбомы, песни и оперы, основанные на реальных события. Бывает-бывает. Мы обсуждаем свои любимые. Звучат Лори Андерсон, Брюс Спрингстин, Филип Гласс, Майкл Найман, Эл Стюарт, Джулия Вульф и Мэттью Херберт. В подкасте появляются легендарная американская летчица, человек, который принял жену за шляпу, Александр Солженицын, один поросенок и вот эти тинейджеры на фото, которые в 1958-м напугали всю Америку. Слушать подкаст “Полчаса музыки” можно на всех платформах.

Наконец добрался до книги Дениса Бояринова и Ляли Кандауровой «Фирма» — долго к этому шел, зато как раз сейчас напечатали второй тираж, который даже можно купить в московских магазина, так что, может, и в самый раз.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

«Фирма» — это своего рода памятник (при жизни, к счастью) фирме «Мелодия», удивительному советскому культурному проекту времен развитого социализма, когда в течение нескольких десятилетий, пришедшихся к тому же на время рождения и расцвета современной поп-музыки, в самой большой стране мира существовал ровно один музыкальный лейбл; кажется, даже ни в одной другой культурной индустрии такого не было даже в СССР. «Мелодия» выпускала все, что было можно, и хотя можно было далеко не все, этого хватило на колоссальный каталог, самые редкие и странные пункты которого и сейчас остаются предметов поисков пластиночных диггеров.

Для своей книги, которую сама «Мелодия», насколько я понял, и заказала, Денис и Ляля (мы хорошо знакомы, так что позволю себе эту фамильярность) выбрали 100 альбомов из этого самого каталога и написали про каждый небольшую статью. Как именно осуществлялся выбор, в книжке не рассказывается, а жаль: было бы ужасно интересно почитать про то, как из этого океана выловить 100 жемчужин. Собственно, по текстам местами очень видно, что авторам не хватает юбилейного количества пунктов, и, рассказывая об одной записи условной «Пиковой дамы», они еще упоминают другие значимые пластинки той же «Мелодии» с той же оперой.

В итоге получается не столько ультимативная энциклопедия, сколько наоборот, демонстрация нарративных возможностей каталога: каждая пластинка тут — как дверь, за которой спрятаны самые разные истории и линии. От советских исполнительских школ — фортепианной, скрипичной, дирижерской и композиторских экспериментов с электронной музыкой до сюжетов про джаз и прог-рок в национальных республиках или, собственно, про команду лейбла: например, звукорежиссеров, которые все это записывали, или дизайнеров обложек. Про некоторые из этих тем что-то написано (например, про электронику есть книжка Андрея Смирнова «В поисках потерянного звука»), про некоторые — в лучшем случае несколько строк на архивных сайтах. А интересно примерно про все.

Большая часть представленных в книге пластинок — это академическая музыка, старая и новая. Я ее слушаю совсем мало и, честно скажу, мало интересуюсь отличиями Ойстраха от Когана, но даже про эти пластинки, до которых я вряд ли доберусь в ближайшие годы, тексты написаны с таким чувством, что пролистывать не хочется. Чего уж говорить про более близкие звуки — и вот уже ты начинаешь копаться в дискографии инструментального ансамбля «Мелодия», чтобы понять, есть ли у них альбомы под стать изумительному «Лабиринту», перебираешь записи Вагифа Мустафазаде, случайно натыкаешься на отличную запись трио Тыну Найссоо и на выпущенный в этом году в Америке сборник узбекского диско и таджикского рока 1980-х, переслушиваешь ГТЧ — а там уже и до московского концертника Гленна Гульда, где он в паузах рассказывает про Берга, Веберна и Кшенека, недалеко. Вот для этого такие книжки и нужны.

А купить «Фирму» стоит еще и потому, что чем черт не шутит: может, «Мелодия» сочтет проект успешным и предложит авторам еще какую-нибудь книжку сделать из своих бездонных архивов.

Я завёл правило не писать о современной российской музыке в этом канале, но это не значит, что я её не слушаю.
Один из моих любимых российских альбомов этого года — «Pantheon», совместная работа композитора-пианиста Игоря Яковенко и барабанщика Петра Ившина. «Pantheon» — концептуальный электро-прог-джаз, вдохновлённый славянской языческой мифологией, — одновременно тонкая вещь, и забойная, и наполненная смыслом.
А буквально на днях Игорь Яковенко, за многовекторной деятельностью которого я слежу уже несколько лет, выпустил свою новую работу — «Promenade», фортепианный альбом-фантазию, посвящённый Мусоргскому и его «Картинкам с выставки». И, как всегда у Яковенко, в этой работе присутствуют и законченная идея, и драйв, и свобода мышления (он ведь джазмен по зову сердца), и, что самое важное, собственно музыка.
Отдельно стоит отметить, что «Promenade» был выпущен фирмой «Мелодия», которая не только сохраняет наследие и работает как архивный лейбл, но и активно издаёт современную интересную отечественную музыку.
Раз уж здесь произошла такая смычка моих интересов, я попросил Игоря Яковенко назвать свои любимые пластинки «Мелодии» за все её 60 лет истории, и вот что он мне прислал. Там от Баха в интерпретации Григория Соколова до серенад «Орэры».
Игорь презентует «Promenade» двумя концертами — 21 декабря в Москве и 22 декабря в Санкт-Петербурге. Я бы сходил.

Европейский Сочельник — самое подходящее время, чтобы вспомнить одну советскую джазовую пластинку, о которой я давно хотел написать и которая, как по мне, помогает создать рождественское настроение, волшебный баланс между умиротворением и светлой меланхолией в предощущении праздника.
Это “Коляда. Карпатское новогодье” пианиста и композитора Игоря Назарука (о нем я уже как-то упоминал в связи с заставкой телепрограммы “Криминальная Россия”). У меня есть ничем не подтвержденное предположение, что на самом деле эта джазовая сюита-поэма, вдохновленная народными мелодиями и обрядами восточных славян, должна была называться “Карпатское Рождество”, но в 1982-83-м, когда пластинка была записана и издана, слово “рождество”, набранное крупным кеглем на обложке пластинки, не прошло бы репертуарную комиссию и худсовет "Мелодии", поэтому заменили его нейтральными “новогодьем”. Но настроение и характер музыки Назарука не скроешь: торжественно-возвышенное, хоральное, космическое, постепенно переходящее от просветленной медитации к вспышкам ликующей радости и экстатической пляске. Все же это гимны той самой полуночной звезде — Вифлеемской, а не абстрактному астрономическому объекту. Если пытаться отыскать в советской музыке нечто похожее на американский spiritual jazz, то точнее аналогии вряд ли найдешь.
Сюиту Игоря Назарука вместе с автором исполняет блестящая команда: выдающийся саксофонист Алексей Зубов, через 3 года эмигрировавший в Америку, постоянные партнеры Назарука из оркестра кинематографии, контрабасист Алексей Исплатовский и барабанщик Андрей Чернышев, виртуоз ударных инструментов Марк Пекарский и — такой вот fun fact — молодой басист Аркадий Укупник, который в том же 1983-м сочинил свой первый хит “”Рябиновые бусы” (а потом дошел и до “Сим-сим, отдайся”).
Отдельного упоминания заслуживает появление в этой сюите легендарного синтезатора “Синти-100”, на котором играет Назарук — лично для меня его флуоресцирующее звучание с детства ассоциируется с обещанием чего-то трепетно-радостного, с ожиданием чуда.

PS. В качестве тизера: следующий выпуск подкаста "Полчаса музыки" будет посвящен музыке к зимним праздникам. В нем примут участие наши друзья из группы "Самое Большое Простое Число", Кирилл Иванов и Женя Борзых — будем обсуждать их плейлисты для создания праздничного настроения, от Дворжака и Пярта до группы Scorpions. Keep tuned

Сегодня, 26 декабря — юбилей у Михаила Сергеевича Боярского, ему — 75. Фирма «Мелодия» поздравила юбиляра цифровым переизданием его альбома песен Юрия Чернавского «Лунное кино». Это лучший альбом Боярского и единственная пластинка Чернавского, изданная в Союзе. Вещь уникальная, такой немного обэриутский электропоп — послушайте, если никогда не слышали.
По воспоминаниям Михаила Боярского, запись альбома происходила в домашней студии Чернавского: “Музыка рождалась на ходу. У Юры была такая манера: напевать что-то, а потом преобразовывать в какую-то мелодию. Он называл этот процесс „выкорякивать фишку“. И ведь „выкорякивали“! А когда я спорил с аранжировкой, он парировал: „Ты ни черта не понимаешь. Сейчас другие звуки, другая музыка…”

Илья Рассказов (Headz.FM) составил микс из советского и современного российского джаза/околоджазовой электроники. Как обычно, с отменным вкусом сделанная выборка: там есть и недавно упоминавшиеся в этом канале Игорь Назарук и Игорь Яковенко, но дело не в этом, а в том, что Илья пытается создать некий общий музыкальный континуум, в котором сосуществуют и наша джазовая классика вроде трио Игоря Бриля с квартетом Андрея Товмасяна и новейшие релизы, которые мало кто слышал. И это очень здорово. Тут треклист и ссылка на миксклауд, а ниже файл, который можно слушать прямо в тг.