У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлеченно.

Сегодня — последние слова великой «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса в переводе на русский Т. Озерской.

Мира и благополучия всем в наступающем 2025 году!
А издание «Кенотаф» уходит на две недели в отпуск. Спасибо, что остаётесь с нами и поддерживаете.

#последние_слова

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

120 лет Кровавому Воскресенью. Круглая дата до некоторой степени условная, по новому стилю трагические события в Санкт-Петербурге произошли 22 января 1905 года, но магия числа на календаре сильнее любых условностей. «Кенотаф» устремляет взгляд в прошлое, чтобы посмотреть как те роковые события переживали современники — и что писали о днях, когда «по пустым и гулким перекрёсткам, струились шелесты невидимых шагов».

Все даты даны по старому стилю. За возможность собрать эти цитаты благодарим великий проект «Прожито».

Максим Горький, 36 лет, писатель, 9 января: Итак — началась русская революция, мой друг, с чем тебя искренно и серьезно поздравляю. Убитые — да не смущают — история перекрашивается в новые цвета только кровью. Завтра ждем событий более ярких и героизма борцов.

Вера Богданович, 70 лет, хозяйка светского салона, 10 января: Этот Гапон вчера был у Муравьева — Максимович его там видел — и держался там так развязно и нахально, что всех возмутил. Какое это у нас правительство, что не арестовало этого нахала, сколько жертв еще у нас будет из-за этого анархиста в рясе!

Михаил Фельдштейн, 19 лет, политический активист, 10 января: Провел сегодня несколько часов с Гапоном. Он производит впечатление большого честолюбца, но честного и искреннего человека. Провокаторы не из этого теста пекутся. <...> Я все думал: «этот человек чего-то недоговаривает».

Сергей Минцлов, 35 лет, писатель, 11 января: Любопытно, что будут делать питерцы, если стачка продлится еще с неделю? О чем думают гг. революционеры? Очевидно, нет настоящего вожака у движения; начал было сильно выдвигаться свящ. Гапон, но с ним счеты уже покончены.

Александр Киреев, 70 лет, публицист, 13 января: Обедаю у Фредерикса! Честный, хороший человек, преданный Царю. Рассказывает удивительные вещи. В субботу 8 было известно, что бунт (или приготовление к нему) уже вполне готовы, и никаких мер к предотвращению его не было принято. <...> Он с согласия Царя едет к градоначальнику Фуллону и застает его плачущим (буквально), принимающим из рук доктора капли...

Сергей Минцлов, 20 января: Из газет узнал, что вчера государем была принята какая-то подозрительная депутация рабочих... Не лучше ли бы было начать с этого, а главное не припутывать каких-то политических тенденций к действительным целям действительных рабочих??.. Фраза из речи его: «Я вас прощаю» — это верх изумительности!

Лев Тихомиров, 53 года, общественный деятель, 21 января: Государь 19 янв[аря] принимал депутацию рабочих и произнес им прекрасную речь. Затем — ряд перемен: Мирский ушел, на его место Булыгин.

Василий Ключевский, 64 года, историк, 21 января: Русская интеллигенция бьется о собственную мысль, как рыба об лед, на который она выбросилась от духоты подо льдом.

Лев Тихомиров, 24 января: Накануне 9 янв[аря] у Государя собралось совещание по поводу того, что делать ввиду приготовлений заговорщиков? Власти все видели и знали... Обсуждать же меры, которые лежат на обязанности самого обыкновенного градоначальника, почему-то понадобилось у Государя... Ну, на совещание был приглашен и Трепов. Спросили мнение Трепова о столь важном государственном вопросе. Он отвечал: пункт первый — нужно немедленно арестовать всех вожаков...

Государь прервал его:

— Ах, Дмитрий Федорович, Вам все только бы забирать да забирать людей!

Лев Толстой, великий русский писатель, 77 лет, февраль 1905 года: ​​Бедствие это ужасно. И потому, если уж говорить о бедствиях русского народа, то главное бедствие — это война, а петербургские события — только невольное, сопутствующее большому бедствию обстоятельство, и если отыскивать средства избавления от бедствий, то надо найти такие, которые избавляли бы от обоих бедствий. Перемена же деспотической формы правления на конституционную или республиканскую не избавит Россию ни от того, ни от другого бедствия.

Иван Забелин, 84 года, историк, 16 февраля: В 4 часа и 46 минут взрыв бомбы, убит великий князь Сергей Александрович. Ужас. Онемели руки и ноги.

#цитаты_на_кенотафе

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Рисунок бразильского журналиста Анджело Агостини.

«Кенотаф» продолжает вспоминать Кровавом воскресенье 1905 года и приводит высказывания людей, которые смотрели на день начала первой русской революции спустя годы.

За возможность собрать эти цитаты благодарим великий проект «Прожито».

Виктор Жирмунский, 14 лет, гимназист, 22 января 1906 года: В каком состоянии «российские армады», как ведут себя офицеры, «защитники отечества», что за подбор полулюдей, полузверей, какие выродки полицейско-бюрократического строя! <...> Стыд и позор! Понятно, почему Россию встретило поражение на полях далекой Маньчжурии от каких-то япошек, недавно азиатских варваров! Слава Богу! Ровно год назад Россия проснулась. Победа народа близка! Слава Богу! Обнажим же головы перед жертвами 9 января!

Анна Жданова, 17 лет, медсестра, 21 августа 1910 года: Слетела сверху Серафима и ворвалась к нам: «Можно у вас посидеть, пока гроза?» Мы её занимали рисунками. Увидала мой рисунок — «9 января 1905 года». Заахала и долго рассматривала. Потом стала нам рассказывать про демонстрации в Твери в те годы: «Сижу я в палисадничке перед домом. Тепло так было. Вдруг слышу какое-то пение. Говорю сестре: «Послушай, что это там так поют!» Слушаем. Вдруг громадная толпа с Морозовской фабрики. Флаги — красные и один чёрный. Идут и поют. Что, уж не помню. А за ними по пятам тянутся городовые, а потом драгуны, войска — лентой, лентой. Мы сразу стали запираться, думали, что грабить будут. А толпа пошла к Волжскому мосту, к острогу хотела идти, выпустить арестантов.

Морис Палеолог, 55 лет, посол Франции в России, 2 августа 1914 года: Император появляется на балконе. Мгновенно все опускаются на колени и поют русский гимн. В эту минуту царь для них действительно самодержец, посланный Богом, военный, политический и религиозный вождь своего народа, неограниченный владыка их душ и тел.

В то время как я возвращаюсь в посольство, под впечатлением от этого грандиозного зрелища, я не могу не вспомнить о злополучном дне 9 января 1905 года, когда население Петербурга, предводительствуемое священником Гапоном и предшествуемое, как и сегодня, святыми иконами, собралось перед Зимним дворцом, чтобы умолять своего батюшку-царя, — и тогда в него стреляли.

Михаил Пришвин, 59 лет, писатель, 15 мая 1932 года: Вчера читал о Гапоне и Азефе… и думал, что подлецов и мошенников гораздо выгодней пускать в купцы, чем в политики. Каждый самый отъявленный негодяй в торговле отводит себе душу в увлечении «делом» и через то часто бывает полезен, но политик приставлен непосредственно к человеку, и зло власти тут действует без буфера «дела»

Нина Соболева, 17 лет, школьница, 9 января 1940 года: Что я знаю про папу? Знаю, что отец его, мой дедушка, работал на Путиловском (Кировском) заводе, а 9 января 1905 года был расстрелян вместе с другими рабочими возле Нарвских ворот. Мы с папой ходили к тому месту, где он, десятилетним мальчиком, нашел среди мертвых своего отца. Мать их на Балтийском вокзале мойщицей вагонов работала. После гибели отца их выгнали с «казенной» заводской квартиры, и они перебрались в поселок Лигово, где жить было дешевле.

Лидия Чуковская, 76 лет, писательница, 1983 год: Он (Корней Чуковский) рассказывал нам о лейтенанте Шмидте, о Севастополе, о Пресне, а чаще всего — о 9 января в Петербурге. Чертил план улиц, мостов, проспектов; рабочие с портретами царя и хоругвями идут по этим мостам и проспектам к Зимнему дворцу, а во дворах, в переулках заранее предусмотрительно спрятаны солдаты и казаки. Люди идут, чтобы рассказать царю-батюшке, как злодеи ’’топчут их сапожищами” , их, живущих в подвалах, в нищете и неволе, работающих за гроши по 12 часов в сутки, а им навстречу казаки, нагайки, пули, и вот уже на белом снегу (я смотрю на белую, нетронутую пелену за окном) лужи крови и распростертые недвижные тела.

#цитаты_на_кенотафе

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Рис.: Картина Ольги Цуцковой «Русская идея. Философский пароход».

На новогодних каникулах Сергей Простаков посмотрел сериал «Первый номер» по сценарию легендарного Сергея Минаева. И ему неожиданно понравилось, хотя к творчеству писателя и медиаменеджера Простаков всегда относился со скепсисом.

По мнению Сергея, перед нами первый отечественный сериал о «новых молчаливых» или «партии молчания». Ну, или он снова попытался увидеть смыслы, где их нет.

Только для подсчиков нашего Boosty.

#простаков #цитаты_на_кенотафе

Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.

Картина «Счастье» казахского художника Салихитдина Айтбаева, написанная им в 1966 году. Считается одним из важнейших полотен казахской живописи.

#в_поисках_счастья

Пронзительная зима 2022-2023 годов. Совсем не русская — кажется, что это, ну, в лучшем случае поздняя осень. Нелепый человек в костюме Деда Мороза стоит на фоне темнеющего неба. При просмотре фильма ещё всплывает титр «6 часов до Нового года». В этот момент мы уже знаем, что это Ереван. Фильм называется «Мы тебя везде ищем». Его снял мой друг Сергей Карпов.

Этот текст совсем не рецензия. Меня поражает, прежде всего, сила этого кадра. Но чтобы пояснить, что в нём такого особенного, мне всё-таки надо пересказать содержание фильма. Москвич Василий волей исторических судеб в сентябре 2022 года оказался в Стамбуле. Приближается праздник Нового года, и он понимает, что в этом году рискует не исполнить свою новогоднюю традицию — не поздравит знакомых с наступающим в костюме Деда Мороза. Он пишет объявление в социальной сети и принимает заявки на поздравления из Стамбула, Тбилиси, Еревана, Алматы. Так он отправляется в путешествие. Маршрут ясен, предельно ясен.

Фильм вот-вот закончится. Вася стоит над темнеющим Ереваном. Новый год, в который меньше всего верилось той зимой, скоро наступит. И под этим небом люди будут всё равно надеяться. Верить, что в 2023 году их ждёт чудо. В фильме, в этом конкретном кадре — то новогоднее настроение зафиксировано, сохранено для будущего, которое для нас уже наступило.

С тех пор прошло два года. А вернее — почти три. И так удобно было и остаётся думать, что жизнь остановилась, что мы застряли, как модно выражаться в лимбе (Как же нравится нашим современникам уподоблять себя некрещённым младенцам. Инфантилы, мы в чистилище). Но уже давно не застряли. Жизнь умеет продолжаться, когда, кажется, что само время наконец-то остановилось и потянулось вспять. Но это знание из дня сегодняшнего. У героев фильма его нет. Те месяцы казались бесконечными — теперь мы знаем и они тоже прошли. И эти месяцы тоже пройдут.

В фильме есть надежда. И не та, которую принято путать с ожиданиями и иллюзиями, а та, которая благодетель из списка вера, надежда, любовь. Нелепый человек в кадре устал. Нелепый человек не верит, что 2022 год заканчивается. Но он так надеется оказаться дома, обнять жену и детей. Фильм заканчивается титром «В марте 2023 года Вася вернулся домой». Но пока 6 часов до конца 2022 года. И их кому-то нужно прожить.

#коврик_у_кенотафа #простаков

Обе две — Знаешь, что я делала (2011) — 5/5

Есть уважаемый жанр нон-фикшна — рассказать про один конкретный год. Можно попытаться дать большой обзор — рассказать, как год изменил судьбу человечества. Можно взять отдельную область и найти в ней переломный год. Если события были недавно, то выбор переломного года неизбежно субъективный. Понимая это, я с чистым сердцем называю 2011-й моим лучшим годом русской музыки. Как у кого-то это был 1987-й, или 1999-й, или 2018-й.

В те месяцы мой iPod nano 5-го поколения оказался на перепутье, где сталкивались музыкальные изыскания на местной сцене Александра Горбачёва* из «Афиши» и Андрея Бухарина, который вёл передачу «Родная речь» на «Нашем радио». Эти двое каждую неделю мне объясняли, что слушать, и как это понимать. Факт биографии — на меня успела повлиять аналоговая музыкальная журналистика, а не только мёртворожденные алгоритмы стриммингов.

Великий Downshifting, второй альбом Manicure, трибьют «Мумий Троллю», который дал мне пачку названий, которые я изучал всё лето. Да, даже и любимые альбомы «Ляписа Трубецкого» и «Би-2» (Spirit).

И, конечно, «Знаешь, что я делала» группы «Обе Две» из Екатеринбурга.

Эти песни и сейчас звучат так как надо. Женская повестка, запоминающаяся лирика, отличная музыка, харизма вокалистки Кати Павловой и какой-то обволакивающий секс, с которым у русской музыки всегда была беда (эту мысль я как раз почерпнул у Бухарина). «Гонщики», «Выше всех», «Море» и, конечно же, «Милый» («И я надела свои перчатки красные, хотя он умолял меня о чулках») — сейчас вообще звучат настоящим бунтом. Но так же они звучали и тогда, во времена, так сказать, оттепели.

В прошлом, в смысле 2024 году, «Обе Две» выпустили коллекционное переиздание своего дебютного альбома. Внутри целый диск с песнями, которые звучали тогда только на концертах. А на них во времена «Знаешь, что я делала» мне довелось побывать несколько раз — и каждый раз я оставался под впечатлением: их музыка действовала и на физиологическом уровне, и на ментальном — вот она наша современность.

Но надо сказать, отношения с моими музыкантами из 2011 года у меня не сложились. Дальнейшие их альбомы я слушал по одному разу и не запоминал. Впрочем, кажется, ничего равного себе из начала десятых никто так и не записал. Записи наверняка же неплохие, но исчезла магия времени и места — Россия начала десятых. И такого больше никогда не будет.

#альбомы_кенотафа #простаков

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

*РФ считает иноагентом

Это озарение интеллектуала из Франции трактуют по-разному.

Философ, да и человек в целом, должен исходить из того, что во всём заложен потенциал разрушения и саморазрушения.

А можно всмотреться в значение слова «руины» и понять, что они в принципе не могут быть в начале вообще никогда — перед ними всегда что-то должно возникнуть.

Как бы оно не было, на самом деле, звучит красиво.

#цитаты_на_кенотафе

Январь 2016 года. Ранним утром читаю, что умер Дэвид Боуи, плачу. Плачу, потому что ушел кто-то, кто был для меня таким важным, как это обычно не бывает со знаменитостями, до которых у тебя нет шансов дотянуться, увидеться с ними, что-то сказать. И несмотря на это, он был таким важным, что, на самом деле был частью тебя. А ты об этом даже не подозревал.

Январь 2025 года. Поздним вечером читаю, что умер Дэвид Линч. Плачу. А потом прихожу в себя. И снова плачу. Потому что его смерть ощущается как очень личное событие: это умер кто-то родной, кто-то настолько близкий, что в момент, когда ты это узнаешь, что его больше нет, ты на мгновение не можешь дышать.

Но это и правда личная история. Он дал мне так много, как мало кто даст из знакомых — и он об этом даже не знал. И уж тем более ничего за это не просил. Просто его света и силы было так много, что он рассылал его по всем концам Вселенной — и уж точно не мог знать, как он отражается и куда летят эти лучи. Но без него я не был бы тем, кто я есть сейчас — жил бы совершенно другой жизнью. Но благодаря нему я обрел направление, нашел силы о которых не подозревал и инструменты, чтобы с этим миром как-то разбираться.

Лето 2017 года, я еще живу в Будапеште. Происходит что-то невероятное и невозможное: на экраны выходит третья часть «Твин Пикса» и я ею совершенно уничтожен. Просто размазан по этому гигантскому полотну, в котором находится место и для долгого восхищенного наблюдения за тем, как в пустом баре моют полы, и странному (но все же абсолютно логичному и кристально понятному) путешествию по миру бэконовского космоса, и для смеха. И страха. Я пишу о том, что вижу свои мысли, но когда добираюсь до восьмой серии, то взрываюсь вместе с ядерной бомбой. Мой текст о ней стал моим первым, который опубликован в журнале «Сеанс» — и для меня это становится событием, вехой, которую не обойти и не выкинуть. Из ядерного взрыва я выхожу другим человеком.

Вот несутся Лора Дерн и Николас Кейдж, они оба как будто танцуют за рулем. Вот мелькает дорожная разметка в размытом свете фар — возникает из темноты и в нее же уходят. Лора Палмер, похожая на творение художника Кристо — завернутая в целлофан, мертвая, но все равно прекрасная. Отрезанное ухо в траве, камера уходит ниже и ниже, там черви, смерть, гниение, зло. Одинокий фермер на газонокосилке едет по американским пасторальным пейзажем. Даги в зеленом пиджаке ищет кофе. И еще вспышки, вспышки, вспышки… Эти образы будут жить со мной, с вами, с каждым, кто их увидел — до самой смерти. Такова их сила.

Без Дэвида Линча я бы не встретил своего самого любимого человека — но пара фраз о нем, важная история о третьем сезоне Твин Пикса навсегда изменили судьбу. И кто знает, что было бы без него.

А для своего подкаста, который мыслился как рассказ о том, что зависает между правдой и полуправдой, как истории, которые кажутся нормальными, но за ними скрывается нечто совсем иное, я выбрал названием «Синий бархат» — и это еще один случай, когда ты чувствуешь, как много в тебе Линча. И до какой степени иногда даже язык на котором ты говоришь, мысли, которые ты думаешь — созданы им. Или предложены тебе — как старый друг, который подкидывает тебе информацию к размышлению.

Я не раз еще напишу о Линче — и в ближайшие дни, и позже. Но начать это прощание хочется сперва на личной ноте. Потому что это и правда был кто-то, кто стоял рядом, мог похлопать по плечу — или просто с тобой помолчать. И ты что-то понимал, кивал — и шел дальше. Художников с такой силой очень мало — но их мысли материальны и остаются в космосе навсегда.

Впрочем, почему прощание? Мне кажется, что на каком-то уровне я верю, что мы все с ним еще увидимся. Через 25 лет или позже — но эта встреча неизбежна. Беседует ли он сейчас с Дэвидом Боуи в виде облачка пара из чайничка или ловит Большую Рыбу, медитирует или скачет на коне по американской прерии — мы все там окажемся вновь.

Потому что смерть — это не конец, это лишь перемена. Поток несет нас, но иногда и в нем можно назначить свидание.

У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлеченно.

Сегодня — последние слова агента Дейла Купера из 3-го сезона сериала «Твин Пикс», вышедшего в 2017 году.

#последние_слова

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.

Создатель известного советского-российского автомата Михаил Калашников с создателем известной американской винтовки М-16 Юджином Стоунером делятся конструкторским опытом и хорошим настроением.

#в_поисках_счастья

А вы тоже видите на Луне удивлённое женское лицо? Или не видите?

Я давно близорук, и даже лучшие очки мне давно не дают возможности нормально посмотреть на Луну — зрение так или иначе приходится напрягать. Но на днях в полнолуние и ясную погоду я долго зачаровано смотрел на наш спутник.

Вспомнил, как совсем в раннем детстве разглядел в такое же полнолуние на небе это лицо и сразу расстроился. Лицо было грустным, озабоченным, удивлённым. И подумал я тогда, что Луна присматривает за человечеством и видит с неба, сколь много плохих дел творится в её подлунном мире.

Не могу с тех пор отделаться от этого видения — Луна точно знает, что мы делали прошлым летом.

Интересно, а как её наличие в небе сказалось на человечестве в целом? Приливы, отливы, гравитация — понятно. Я про другое. Что было бы с нами всеми, если бы не было в небе серпа месяца, а потом полнолуния? Как бы формировались взгляды на время у человека? В какую бы сторону они ушли? Как бы выстроились наши отношения с небом, да и с землёй?

Это вопросы чисто гипотетические, но они всё из той же будоражащей меня области — мы слишком недооцениваем роль космических пространств в наших персональных и коллективных судьбах. Старик Лимонов в последние годы о чём-то таком догадывался, а потому призывал считать планеты, звёзды и туманности реальными богами. Про Льва Николаевича Гумилёва и его недооценённую интуицию о роли космоса в истории мне уже довелось высказаться на страницах «Кенотафа».

А быть может, и вся человеческая мораль возникла из-за того, что на нас всегда смотрело это женское лицо, горько оценивая наши дела и дни, но всё-таки сотрадая? Почему нет?

Размышления на исходе старой Луны.

#коврик_у_кенотафа #простаков

Неслучившееся

Встреча в парижском поезде — две женщины не видели друг друга почти полвека. Одинокий старик-поэт, все знакомые которого остались на страницах писем и поэтических сборников. И оба — тоскуют о том, что могло быть, но чего никогда не было. Егор Сенников в новом выпуске цикла «Расходящиеся тропы» рассказывает о том, что значит грустить о несделанном. Мыслей так много, что в один стандартный пост они не уместились – переходите по ссылке, чтобы прочитать выпуск целиком.

В квартире старого поэта завелся добровольный помощник. Скажем, секретарь — за этим эвфемизмом часто скрывается универсальный человек, который и мусор вынесет, и собаку выгуляет, заварит кофе, проследит за уборкой, а потом будет слушать бурчание пожилого человека, перебирающего в памяти образы давно умерших знакомых. Часто такие люди на что-то надеются: хотят не только кусочек чужой славы, но и мечтают стать кем-то равным — а может, чем черт не шутит, и литературным душеприказчиком.

Старика уже шесть десятилетий все знают как Рюрика Ивнева, а молодой помощник — начинающий украинский поэт Сергей Суша. Ивнев вспоминает, что Суша всех конкурентов за «тело» поэта оттеснил. А Ивнев пристроил молодого провинциала в Литинститут. И царственно принимал услуги сожителя-домработника. А тот (опять же, по словам 88-летнего старика Ивнева) наглел: требовал переписать на себя завещание, просил дорогие подарки. Потом из дома стали пропадать вещи: автографы Есенина, Луначарского, потом картина… В общем, секретаря Сушу изгнали.

Бывший секретарь потом плевался в Ивнева стихами:

Ты поучаешь,
Как достичь высот земных…
Но жалок тот, кто жизнь
Провел в тиши келейной,
Как пустоцвет, —
Ни для себя,
Ни для других.

Ивнев и сам когда-то начинал как такой же застенчивый секретарь у Луначарского. Второстепенный поэт, он, оказался всеобщим петербургским знакомым. И почти никто не отзывался о нем хорошо. Допустим, спишем на токсичность авторов (Гиппиус) или склонность к фантазиям (Георгий Иванов, автор великолепных, но недостоверных мемуаров о Серебряном веке). Но и официальная биография свидетельствует о неспособности сказать свое собственное слово.

Вот он приезжает в Петербург со своего Кавказа, постоянно козыряет своим дядей — тифлисским генерал-полицмейстером (родственные связи потом помогут избежать мясорубки Первой мировой), пишет стихи, в которых то пристает к революционерам 1905 года, то тут же в них разочаровывается, меняет маски, преображается в надрывного, карикатурного символиста, разбирается со своей сексуальной ориентацией…

После Октября 1917 года появляется в доме Луначарского, становится вдруг его секретарем и вообще раздувается от собственной важности — ну как же, шанс сам пришел в руки, если не получилось тогда, то получится сейчас. Ивнев рвется всюду, проводит митинги, агитирует за большевиков, заслуживает нелюбовь бывших знакомых, но и своим для большевиков не станет никогда; в 1955 году (столько воды утекло), его высмеивают в фельетоне «Крокодила», сравнивая его переводы и стихи с виршами безграмотного крестьянина. И в том же году над ним издеваются в эмигрантском американском издании «Новое русское слово» — какой-то старый знакомый пишет, что тот «ренегат» и отмазался от призыва на фронт, благодаря родственнице (а до того истерически написал прошение на имя императора, с просьбой освободить от службы).

Продолжение выпуска.

#сенников

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлеченно.

Сегодня — последние слова национальной героини Франции Жанны Д'Арк, которые были ей сказаны во время казни на костре в Руане в 1431 году.

#последние_слова

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty