С недавних пор (пару дней как) я увлёкся фильмом «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна. Решил послушать саундтрек — выбор пал на эту американскую запись музыки Сергея Прокофьева для фильма.

И какая же хорошая обложка у этого альбома! Дизайнер, конечно, ничего такого не имел в виду, помещая на неё, кажется, что-то из Малевича. Но получилось и глубоко, и точно.

В «Капитан Волконогов бежал» Меркуловой-Чупова на стены метафорического Ленинграда времён «Большого террора» также поместили граффити всевозможного русского авангарда 1910-1920-х годов, а не картины мастеров кондового соцреализма.

Так и тут то, что безвестный американский дизайнер пошёл искать корни «Большого террора» (а что «Иван Грозный» именно про это, все знают) не в так называемом «вековечном русском рабстве» и не в исторических полотнах Павла Корина, а именно в русском авангарде, к которому и Эйзенштейн целиком и полностью принадлежал, правильно. Русский авангард присягнул большевикам. Воспевающего тиранию «Грозного» снял один из его главных лидеров.

И дело не в том, что бедный Малевич или затюканный Филонов должны отвечать за захоронения на Коммунарке — нет же. Просто в нашем поколении стало хорошим тоном только восхищаться конструктивизмом, «Человеком с киноаппаратом» и Маяковским, забывая весь тоталитарный контекст, который сотворяло это искусство ещё до всякого провозглашения социалистического реализма.

И вся судьба Эйзенштейна — тому порукой.

#простаков #коврик_у_кенотафа

У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлечённо.

Последние слова Жана-Поля Сартра, обращённые к его жене Симоне де Бовуар: «Я люблю тебя очень, моя маленькая Бобо». Последнее слово можно перевести как «дурочка».

#последние_слова

Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty