Какой была финская оккупация Карелии в 1940-е годы и зачем в России её признали геноцидом
Еще в 2024году в Карелии прошёл судебный процесс, по итогам которого существование финских концлагерей на оккупированной территории СССР во времена ВОВ было признано геноцидом. Это произошло через год после того, как Финляндия вступила в НАТО. После решения суда российские политики получили возможность апеллировать к этому факту в противостоянии с условным Западом. Но в жизни бывших узников концлагерей, которых привлекали к процессу в качестве свидетелей, не изменилось ровным счётом ничего.
Зато теперь представители карелов и вепсов — коренных народов республики — боятся говорить о том, какой была для них финская оккупация на самом деле. Их, в отличие от русского населения, финны считали братским народом и почти не отправляли в концлагеря, им давали в собственность колхозные земли и помогали восстанавливать деревенские храмы, а некоторые карелки выходили замуж за финских офицеров и уезжали вместе с ними в Финляндию. Но теперь все эти факты не вписываются в чёрно-белую картину официальной российской истории и про них предпочитают не вспоминать. 🕯 Почитайте текст Лолы Романовой: она поговорила с бывшими малолетними узниками концлагерей, представителями карельского этноса и историками и теперь рассказывает о том, к каким последствиям для жителей Карелии привело признание финской оккупации геноцидом: https://storage.googleapis.com/kldscp/us/thenewtab.com.io/sud-nad-pamyatyu
Какой была финская оккупация Карелии в 1940-е годы и зачем в России её признали геноцидом
Еще в 2024году в Карелии прошёл судебный процесс, по итогам которого существование финских концлагерей на оккупированной территории СССР во времена ВОВ было признано геноцидом. Это произошло через год после того, как Финляндия вступила в НАТО. После решения суда российские политики получили возможность апеллировать к этому факту в противостоянии с условным Западом. Но в жизни бывших узников концлагерей, которых привлекали к процессу в качестве свидетелей, не изменилось ровным счётом ничего.
Зато теперь представители карелов и вепсов — коренных народов республики — боятся говорить о том, какой была для них финская оккупация на самом деле. Их, в отличие от русского населения, финны считали братским народом и почти не отправляли в концлагеря, им давали в собственность колхозные земли и помогали восстанавливать деревенские храмы, а некоторые карелки выходили замуж за финских офицеров и уезжали вместе с ними в Финляндию. Но теперь все эти факты не вписываются в чёрно-белую картину официальной российской истории и про них предпочитают не вспоминать. 🕯 Почитайте текст Лолы Романовой: она поговорила с бывшими малолетними узниками концлагерей, представителями карельского этноса и историками и теперь рассказывает о том, к каким последствиям для жителей Карелии привело признание финской оккупации геноцидом: https://storage.googleapis.com/kldscp/us/thenewtab.com.io/sud-nad-pamyatyu
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from us
