Теоэстетика

Теоретические основания теоэстетики.

Часть 6. Богословская эстетика vs эстетическое богословие

Помимо богословского обоснования (примеры из Традиции) использования красоты для описания божественного бытия, в теоэстетике Бальтазара можно обнаружить и философское. Если божественное бытие есть бытие совершенное (это аксиома), то оно есть совершенство всех благ, а значит и совершенство красоты, блага и истины. Оно есть сама Красота, Благо и Истина. А если конечное бытие аналогично бесконечному бытию, то и конченое бытие – (пропорционально) прекрасное, благое и истинное. Так как божественное бытие просто, то все его совершенства (трансценденталии) совпадают, а так как конечное бытие аналогично бесконечному, то и в конечном бытии прекрасное благо и истинно, благо – прекрасно и истинно, истина – прекрасна и блага.

Как уже было сказано, аnalogia entis – основной для теоэстетики метод богословского мышления – предполагает проведение пропорции (аналогии) не от конечного бытия к бесконечному, а от бесконечного бытия к конечному. Это касается и красоты. В богословской эстетике Бог прекрасен, а значит, прекрасно и конечное бытие, так как оно аналогично бесконечному. А так как прекрасное есть трансценденталия бесконечного бытия, которое есть Любовь, то и в конечном бытии прекрасно то, что по любви, ради любви, с любовью.

При этом Бальтазар стремится оградить свою богословскую эстетику от того, что он называет эстетическим богословием. В обоих теологических направлениях в центре внимания «красота», однако подход к ее пониманию в них разнится. Эстетическое богословие исходит из внутримирного понимания «прекрасного». Прекрасное здесь сводится «к области внутримирных взаимоотношений между “материей и формой”, между “являющимся и являемым”, а также к душевным состояниям воображения и настроения» (Бальтазар Г. У. фон. Слава Господа. Богословская эстетика. Т. 1. С. 23). В свою очередь, богословская эстетика исходит из понимания прекрасного как одного из трансцендентальных свойств бытия, находящегося в неразрывном единстве с благим и истинным. Такое прекрасное не сводится к внутримирно и природно красивому. Первое течение как бы проецирует внутримирное представление о красоте на область богословия, второе идёт в обратном направлении – разработанное в богословской области понятие красоты (красиво то, что по любви) применяет к описанию внутримирной реальности. В первом случае представление о красоте как объекте мышления формируется, исходя из субъективных представлений о ней, во втором – субъективные представления о красоте формируются, исходя из красоты как уже данного «объекта» богословского мышления.

Александр Солонченко

P.S. От редакции. Сегодняшний пост в Темной теологии наглядно иллюстрирует как раз эстетическое богословие, которое отвергает теоэстетика (ну или призывает не путать одно и другое).

www.group-telegram.com/us/theoaesthetics.com/1239

2.2K viewsedited  Jan 3 at 17:04

Теоретические основания теоэстетики.

Часть 6. Богословская эстетика vs эстетическое богословие

Помимо богословского обоснования (примеры из Традиции) использования красоты для описания божественного бытия, в теоэстетике Бальтазара можно обнаружить и философское. Если божественное бытие есть бытие совершенное (это аксиома), то оно есть совершенство всех благ, а значит и совершенство красоты, блага и истины. Оно есть сама Красота, Благо и Истина. А если конечное бытие аналогично бесконечному бытию, то и конченое бытие – (пропорционально) прекрасное, благое и истинное. Так как божественное бытие просто, то все его совершенства (трансценденталии) совпадают, а так как конечное бытие аналогично бесконечному, то и в конечном бытии прекрасное благо и истинно, благо – прекрасно и истинно, истина – прекрасна и блага.

Как уже было сказано, аnalogia entis – основной для теоэстетики метод богословского мышления – предполагает проведение пропорции (аналогии) не от конечного бытия к бесконечному, а от бесконечного бытия к конечному. Это касается и красоты. В богословской эстетике Бог прекрасен, а значит, прекрасно и конечное бытие, так как оно аналогично бесконечному. А так как прекрасное есть трансценденталия бесконечного бытия, которое есть Любовь, то и в конечном бытии прекрасно то, что по любви, ради любви, с любовью.

При этом Бальтазар стремится оградить свою богословскую эстетику от того, что он называет эстетическим богословием. В обоих теологических направлениях в центре внимания «красота», однако подход к ее пониманию в них разнится. Эстетическое богословие исходит из внутримирного понимания «прекрасного». Прекрасное здесь сводится «к области внутримирных взаимоотношений между “материей и формой”, между “являющимся и являемым”, а также к душевным состояниям воображения и настроения» (Бальтазар Г. У. фон. Слава Господа. Богословская эстетика. Т. 1. С. 23). В свою очередь, богословская эстетика исходит из понимания прекрасного как одного из трансцендентальных свойств бытия, находящегося в неразрывном единстве с благим и истинным. Такое прекрасное не сводится к внутримирно и природно красивому. Первое течение как бы проецирует внутримирное представление о красоте на область богословия, второе идёт в обратном направлении – разработанное в богословской области понятие красоты (красиво то, что по любви) применяет к описанию внутримирной реальности. В первом случае представление о красоте как объекте мышления формируется, исходя из субъективных представлений о ней, во втором – субъективные представления о красоте формируются, исходя из красоты как уже данного «объекта» богословского мышления.

Александр Солонченко

P.S. От редакции. Сегодняшний пост в Темной теологии наглядно иллюстрирует как раз эстетическое богословие, которое отвергает теоэстетика (ну или призывает не путать одно и другое).

BY Теоэстетика