Министерство энергетики США отчиталось о десятикратном (!) росте производства урана в прошлом году. Но абсолютную цифру производства в своем отчете не приводит, важна динамика. Производство оксида урана (желтого кека) – утраченная отрасль в США. Имея самый крупный парк АЭС в мире, 97% оксида урана американцы импортируют. В прошлом году самый крупный поставщик – Канада, на втором месте Казахстан, третий, с долей рынка 12% - российский «Росатом». Такая позиция делает госкорпорацию абсолютно санкцииустойчивой компанией. Очевидно, у американцев есть огромное желание отвязаться в этой критически важной отрасли от поставок из России, но сделать они этого не могут. И проблема даже не в добыче урана, стран с запасами этого металла много, тот же Нигер. Проблема с обогащающими уран технологиями. Коммерческий рынок обогащения очень узкий, и в США для коммерческих нужд не обогащают ни грамма этого металла. Все топливо, сгорающее на АЭС США импортируется, и доля России на этом премиальном рынке доминирующая – 43%.
Министерство энергетики США отчиталось о десятикратном (!) росте производства урана в прошлом году. Но абсолютную цифру производства в своем отчете не приводит, важна динамика. Производство оксида урана (желтого кека) – утраченная отрасль в США. Имея самый крупный парк АЭС в мире, 97% оксида урана американцы импортируют. В прошлом году самый крупный поставщик – Канада, на втором месте Казахстан, третий, с долей рынка 12% - российский «Росатом». Такая позиция делает госкорпорацию абсолютно санкцииустойчивой компанией. Очевидно, у американцев есть огромное желание отвязаться в этой критически важной отрасли от поставок из России, но сделать они этого не могут. И проблема даже не в добыче урана, стран с запасами этого металла много, тот же Нигер. Проблема с обогащающими уран технологиями. Коммерческий рынок обогащения очень узкий, и в США для коммерческих нужд не обогащают ни грамма этого металла. Все топливо, сгорающее на АЭС США импортируется, и доля России на этом премиальном рынке доминирующая – 43%.
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
