Мощный антиинфляционный фактор в США – цены на газ. После взлета зимой 2022 года они стабилизировались около средних за последние 5 лет. Дешевый газ – во-первых, это низкая стоимость электроэнергии, а значит комфортные условия для работы промышленности. Во-вторых - это низкая цена отопления, что актуально для северных Штатов. В Европе цены на газ также стабилизировались, но в отличие от внутреннего рынка США, они оказались в два раза выше, нежели до начала СВО. Это ставит крест на продолжении работы целых отраслей, таких как производство азотных удобрений, стекла, керамики, черных металлов и их обработки, газохимии. То есть высокие цены на газ буквально разъедают сердцевину европейской промышленности, при этом оказывают серьезное проинфляционное давление. Домохозяйства вынуждены платить высокую цену за электроэнергию и отопление, сокращая потребление других (подорожавших) товаров. Именно поэтому мировой газовый кризис бьет в первую очередь по промышленной экономике ЕС, а через инфляцию и по банкам региона.
Мощный антиинфляционный фактор в США – цены на газ. После взлета зимой 2022 года они стабилизировались около средних за последние 5 лет. Дешевый газ – во-первых, это низкая стоимость электроэнергии, а значит комфортные условия для работы промышленности. Во-вторых - это низкая цена отопления, что актуально для северных Штатов. В Европе цены на газ также стабилизировались, но в отличие от внутреннего рынка США, они оказались в два раза выше, нежели до начала СВО. Это ставит крест на продолжении работы целых отраслей, таких как производство азотных удобрений, стекла, керамики, черных металлов и их обработки, газохимии. То есть высокие цены на газ буквально разъедают сердцевину европейской промышленности, при этом оказывают серьезное проинфляционное давление. Домохозяйства вынуждены платить высокую цену за электроэнергию и отопление, сокращая потребление других (подорожавших) товаров. Именно поэтому мировой газовый кризис бьет в первую очередь по промышленной экономике ЕС, а через инфляцию и по банкам региона.
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from us
