"Прямо сейчас" идет обмен заключенными с участием США, Германии, России и других стран, пишет CNN.

Обрывочные новости об обмене сводят с ума. Столько надежды, что освободят хотя бы некоторых политзаключённых, но и горечи, что ещё больше останется в тюрьмах и колониях, и, кажется, всех сидящих по всему миру российских убийц и шпионов не хватит, чтобы вытащить невинных людей. И всё же надежды стало немного больше.

🎉 Ура! Саша Скочиленко — на свободе

Об этом сообщила группа поддержки художницы.

😭❤️‍🩹

Анонимный бот ФАС | Самые важные ссылки | Поддержать на Патреоне | Присоединиться к ФАС

Очень хочется узнать подробности, кто договаривался об обмене, как это вообще получилось. Скиньте публикации на эту тему, если увидите (только ради бога проверяйте, какие медиа иноагенты и нежелательные, особенно если вы в России).

В августе коллежанки из «кружка гендерных свобод» организуют цикл «Гендер и биовласть: историческая перспектива». Для меня большая честь поучаствовать в нём с лекцией.

Расскажу немного о том, почему историкам (всем, но особенно работающим с историей власти, насилия, маргинализации) так важно обращать внимание на те моменты в своей работе, когда они наталкиваются на странное молчание источников, на провалы в логике и повествовании о прошлом. Что значит эта странная тишина? О чём она говорит нам самой невозможностью сказать? Освежу и переосмыслю материал, с которым работала ещё до диссертации (и выпустила на его основе две статьи: раз, два).

Все донаты от лекций пойдут в «Консорциум женских неправительственных объединений», который предоставляет юридическое сопровождение для пострадавших от домашнего насилия.

Первая лекция цикла уже в понедельник, её прочитает замечательная исследовательница Аня Нижник, всем рекомендую. Зарегистрироваться на неё можно тут. Информация о регистрации на остальные лекции скоро появится в канале кружка.

Расписание цикла:

1. «Биополитика и время», 5 августа 19:00
Лекторка — Анна Нижник, исследовательница, соруководительница программы «Политическая философия» Шанинки

2. «Женский опыт в истории Холокоста»
Лекторка — Элла Россман, историк, докторантка Университетского колледжа Лондона

3. «ГУЛАГ и гендер: дискурсивные стратегии женской лагерной прозы»
Лекторка Аня Кузнецова — магистерка филологии (РГГУ), сокураторка «кружка гендерных свобод»

Вышла книга, которую я ждала, кажется, лет пять, — "Domestic Service in the Soviet Union" Алисы Клотц (сейчас профессорки Питтсбургского университета, но мне повезло познакомиться с Алисой, когда она ещё работала в ЕУ СПб).

Ленин призывал, чтобы «каждая кухарка» училась управлять государством, но, как и со многими другими раннесоветскими идеями, в результате всё сложилось немного не так, как он задумывал. А как? Чем занималась советская кухарка в реальности? Из исследовательской литературы мы сегодня много знаем о неоплачиваемой работе советских женщин, а каким образом была устроена оплачиваемая домашняя работа, к которой и руководство страны, и граждане относились амбивалентно (но, впрочем, не прекращали прибегать)? Как выглядел «рынок» такого труда в СССР, каким статусом были наделены работни:цы? Книга прослеживает историю этого аспекта советской экономики с 1920-х по 1950-е годы, помещая его в контекст гендерных особенностей домашнего труда.

Тем, у кого есть университетская подписка, исследование доступно тут. Если подписки нет, тоже не беда: на русском и английском выходили статьи Клотц с некоторыми идеями, которые потом вошли в книгу, и многие из них можно найти в открытом доступе.

#книгимедузы

В комментариях хорошее. И правда, как и любой стерильный идеал, Таня особых чувств не вызывает, она совершенно картонная. Оттепельная, несовершенная, переполненная стремлением к прекрасному Капа — совсем другое дело. Это закономерность, выходящая за пределы дискуссии только о советском: мечтающему о достижении идеала сочувствуешь больше, чем тому, кто его достиг. Ведь первое значит движение, жизнь, трансформацию, а второе — конечность, которую мы интуитивно ощущаем как чуждую живому. Может быть, это одна из причин, почему утопия в литературе и кино так легко превращается в антиутопию и вообще они оказываются неожиданно близко эстетически, хотя, казалось бы, в языке противоположны: в самой утопии изначально заложена мертвящая неподвижность антиутопии, её отталкивающая дистиллированность. Хотя, наверное, не в любой, и можно представить себе такую, которая закладывает идеал в сам процесс движения, а не в результат. Кажется, именно такой утопией была советская идея научного прогресса — бесконечного процесса познания, которое в этой системе благостно само по себе, без надежды, что в какой-то момент познано будет всё без остатка и наступит мир всеобщего понимания. И если продолжать это (совершенно умозрительное, конечно) размышление, то советская идея научного прогресса противоречила общей экхатологии коммунистической утопии, шла вразрез с её основной направленностью. Может, в том числе поэтому наука в СССР ощущалась как такое место, куда можно было сбежать от вездесущей мёртвой идеологии, как место, что-то по-настоящему обещающее некое будущее, перспективу. Как обещал её образ Капы у Могилевской — на фоне унылой идеальной Тани.

Уже в понедельник! Будем говорить не только непосредственно о Холокосте, но и на более широкие темы: что такое «опыт» в истории и как его реконструировать. Когда речь идёт об опыте угнетённых и истории насилия, эти вопросы становятся особенно острыми. Я в своих исследованиях постепенно выработала пару практических ответов на них и буду рада ими поделиться. Репостните, если хотите поддержать!

PhD: Кризис последнего года (бонус!)

Недавно публиковала подборку личных историй о последнем годе диссертации (раз, два, три). Обсуждали с коллегами, какие вызовы таит в себе финишная прямая и как мы сами с ними справляемся.

Уже в процессе публикации к разговору решила присоединиться моя подруга Соня, специалистка по истории первой мировой войны. Она уже год как защитилась и делает постдок в Дублине. Мне кажется, Сонин рассказ с позиции человека, который миновал кризис последнего года и заглянул по ту сторону защиты, может быть особенно полезен всем, кто только задумывается о будущем после PhD. Так что с радостью делюсь им тоже.

Кстати, Соня – одна из создательниц замечательного волонтёрского проекта «Дорогие коллеги», он помогает студентам из России, Беларуси и Украины поступать на учёбу за границу. Очень рекомендую подписаться на их телеграм-канал, если ещё не.

Рассказ Сони про плюсы и минусы последнего года PhD:

Из плюсов. Заходя на последний круг докторского забега, как правило, уже видишь финишную линию и понимаешь, как к ней добраться. В последний год нет неопределенности перед полем, когда неизвестно, какие результаты даст сбор данных; есть чёткие шаги, которые уже знаешь, как сделать.

Из минусов. Чаще всего эти шаги связаны с написанием текста. Работа над диссертацией превращается в долгие часы наедине с компьютером и счётчиком слов в вордовском файле.

Из плюсов. Из-за интенсивной ежедневной работы, выходишь на доселе невиданный уровень работоспособности и понимания темы. Перечитывая заключение свой диссертации, я удивляюсь, что сама это написала.

Из минусов. В первое время после сдачи PhD велик соблазн не терять рабочий угар и попытаться вернуться в это состояние после небольшого отдыха. Плохой план: физически и ментально такая нагрузка рано или поздно сломает. В академической карьере редко бывают моменты, когда можно не отвлекаясь ни на что потратить несколько месяцев исключительно на текст. Нужно просто принять этот факт и работать как работается.

Из плюсов. Поскольку с докторским исследованием на последний год уже всё более менее понятно, появляется возможность подумать, куда двигаться дальше. Выводы вашей докторской могут подсказать, какие вопросы остались не отвеченными, и направить вас в нужное русло. Мне очень помогло выступить на семинаре с докладом по результатам диссертации. Это было ещё до того, как я написала заключение. Выступление заставило меня задуматься о том, что я сделала и что ещё предстоит. Если будет такая возможность, не отказывайтесь от приглашений выступать на финальном этапе (в конце концов, потренируетесь перед устным экзаменом).

Из минусов. Самая неприятная сторона последнего года PhD, как и вообще всей академической карьеры на раннем этапе, – надо искать следующую работу. Как правило, это постдок или стартовая преподавательская позиция. Вакансии публикуются круглый год, поэтому поиск продолжается непрерывно. Заявки длинные и отнимают много времени. Тревога не отпускает ни на минуту.

Что стоит помнить. Не ты первая, не ты последняя. Твиттер и академические круги полны жутких историй, про то, как PhD ломает людей. Конечно, не все справляются с эмоциональной и физической нагрузкой, но много ли таких людей вы знаете лично? А сколько успешных? Вот именно.

Всё образуется, но для этого нужно что-то делать. Мой научный руководитель всегда удивлял меня своим спокойствием. Когда я приходила к нему и рассказывала, как всё валится из рук, меня не берут на постдоки и не дают финансирование, он говорил, что что-нибудь обязательно подвернется. И действительно, всегда подворачивалось! Летом перед последним годом PhD я получила краткосрочный феллоушип, чтобы дописать текст диссертации, а сразу после этого постдок на три года. Я думала, что мне просто в очередной раз повезло, но на самом деле, если подаешь на 20+ позиций, хоть одна обязательно выгорит.

Не умаляй своих успехов! Это особенно актуально для женщин в академии. Коллежанки часто говорят, что «им повезло», но на одном везении вряд ли можно написать диссертацию. К четвертому году PhD ты главная специалистка в своей теме. Ты съездила на несколько конференций, семинаров, некоторые и сама организовала, может, ещё и статью опубликовала. Это результат честной усердной работы, а не удачи. Последний год будет не сложнее предыдущих, и ты обязательно справишься.

Российские независимые образовательные проекты начали делиться курсами и программами осеннего семестра, и на мой взгляд, это просто отвал всего. Небывалое число смелых и неожиданных тем, крутые преподаватели, новые форматы онлайн. Много бесплатных вариантов.

Скоро сделаю обзор на самые интересные инициативы (если вам актуально), а пока рекомендую обратить внимание на курс «Личное и политическое: введение в гендерные исследования» дорогой коллеги Саши Талавер, на который уже открылся набор в Новой школе политических наук. Хорошо зная Сашу и её работу, могу сказать, что программа совместит глубокое погружение в теорию и знакомство с исследовательским инструментарием со свободным обсуждением актуальных политических событий и социальных явлений. Последнего, как я с удивлением замечаю, часто не хватает на курсах по гендерным темам и на русском, и на английском языке, в том числе в университетах типа UCL, где я в прошлом году преподавала введение в гендерные исследования магистрам. Это вполне объяснимо: в ситуации цензуры, политической усталости, перегретых соцсетей и всеобщего кэнселлинга велик соблазн уйти от острых тем в абстрактные рассуждения и теоретические эмпиреи, далёкие от всего того, ради чего гендерные исследования изначально задумывались. Саше всегда как-то удаётся этому соблазну не поддаваться, оставаясь на грешной земле грубой реальности и не самых позитивных политических тенденций, подходя к ним здраво и нюансированно. Этому я и сама давно пытаюсь у неё научиться (ещё со времён, когда Саша была моей преподавательницей в Вышке, как же это было давно...), и теперь вы тоже сможете. Курс платный, но если заплатить нет возможности, укажите это в анкете, и организаторы посмотрят, что можно придумать.