Bunin & Co

21 августа депутаты иранского парламента, в котором доминируют консерваторы, выразили вотум доверия всем министрам нового правительства.

Президент Масуд Пезешкиян назвал новый кабинет «правительством национального согласия», включив в него целый ряд представителей консервативного лагеря. Все кандидатуры были одобрены рахбаром Хаменеи – этому фактору Пезешкиян уделял особое внимание. Депутаты во время представления кандидатур отдельно спросили о роли подавшего в отставку вице-президента Мохаммада Джавада Зарифа – одного из главных аллергенов для консерваторов. Пезешкиян ответил, что он будет советовать новому правительству – как, впрочем, и другие деятели. То есть подтвердил, что вице-президентом Зариф не будет.

Кандидат на пост министра иностранных дел Аббас Аракчи подчеркивал перед депутатами свой патриотизм. Что он не только вел переговоры с США о ядерной сделке и защищал докторскую диссертацию в Кентском университете, но и был офицером КСИРа в далекие времена ирано-иракской войны. Для многих консерваторов, связанных с КСИР, это немаловажный аргумент. Но главной, конечно, была позиция Хаменеи.

В результате из 285 депутатов за Аракчи проголосовали 244 – это публичная демонстрация того, что министр пользуется достаточной поддержкой законодательной власти. Но она вовсе не означает «карт бланша» для реализации им более умеренного курса, чем проводили погибшие в авиакатастрофе президент Эбрахим Раиси и министр Хосейн Амир Абдоллахиян (который в КСИР не служил, но был куда более сильно, чем Аракчи, связан с этой организацией, а, конкретно, с генералом Касемом Сулеймани).

Консервативные министры получили поддержку подавляющего большинства парламентариев – например, за сохранившего свой пост министра разведки Сейеда Эсмаила Хатиба (человека Хаменеи) проголосовал 261 депутат.

Единственная женщина в кабинете, министр дорог и городского развития Фарзане Садег получила 230 голосов – меньше, чем консерваторы, но все же довольно много. Тем самым консервативное большинство продемонстрировало, что у него нет предубеждения перед женщиной на таком посту. Впрочем, в Иране есть многолетний опыт назначения женщин на должности вице-президента, кандидаты на которые не утверждаются парламентом. Так что к их присутствию во власти уже привыкли.

Зато четверо реформаторски настроенных кандидатов получили менее 200 голосов. Меньше всего – министр здравоохранения Мохаммад Реза Зафарганди, личный протеже Пезешкияна (163 голоса «за»). Он не только врач-хирург с огромным опытом (в том числе на войне с Ираком), профессор медицины и бывший глава медицинского университета, но и политик-реформатор, сторонник первого реформаторского президента Ирана Мохаммада Хатами. Тем самым депутаты показали, что кредит их доверия к этой части правительства весьма невелик – и если бы не позиция Хаменеи, то голосование могло бы быть иным.

Депутаты в Иране имеют право не только утверждать, но и увольнять министров – и ранее довольно активно им пользовались. И есть все основания полагать, что именно министры-реформаторы могут в недалеком будущем оказаться под ударом.

Алексей Макаркин

www.group-telegram.com/tr/BuninCo.com/4386

2.5K viewsAug 22, 2024 at 08:39

21 августа депутаты иранского парламента, в котором доминируют консерваторы, выразили вотум доверия всем министрам нового правительства.

Президент Масуд Пезешкиян назвал новый кабинет «правительством национального согласия», включив в него целый ряд представителей консервативного лагеря. Все кандидатуры были одобрены рахбаром Хаменеи – этому фактору Пезешкиян уделял особое внимание. Депутаты во время представления кандидатур отдельно спросили о роли подавшего в отставку вице-президента Мохаммада Джавада Зарифа – одного из главных аллергенов для консерваторов. Пезешкиян ответил, что он будет советовать новому правительству – как, впрочем, и другие деятели. То есть подтвердил, что вице-президентом Зариф не будет.

Кандидат на пост министра иностранных дел Аббас Аракчи подчеркивал перед депутатами свой патриотизм. Что он не только вел переговоры с США о ядерной сделке и защищал докторскую диссертацию в Кентском университете, но и был офицером КСИРа в далекие времена ирано-иракской войны. Для многих консерваторов, связанных с КСИР, это немаловажный аргумент. Но главной, конечно, была позиция Хаменеи.

В результате из 285 депутатов за Аракчи проголосовали 244 – это публичная демонстрация того, что министр пользуется достаточной поддержкой законодательной власти. Но она вовсе не означает «карт бланша» для реализации им более умеренного курса, чем проводили погибшие в авиакатастрофе президент Эбрахим Раиси и министр Хосейн Амир Абдоллахиян (который в КСИР не служил, но был куда более сильно, чем Аракчи, связан с этой организацией, а, конкретно, с генералом Касемом Сулеймани).

Консервативные министры получили поддержку подавляющего большинства парламентариев – например, за сохранившего свой пост министра разведки Сейеда Эсмаила Хатиба (человека Хаменеи) проголосовал 261 депутат.

Единственная женщина в кабинете, министр дорог и городского развития Фарзане Садег получила 230 голосов – меньше, чем консерваторы, но все же довольно много. Тем самым консервативное большинство продемонстрировало, что у него нет предубеждения перед женщиной на таком посту. Впрочем, в Иране есть многолетний опыт назначения женщин на должности вице-президента, кандидаты на которые не утверждаются парламентом. Так что к их присутствию во власти уже привыкли.

Зато четверо реформаторски настроенных кандидатов получили менее 200 голосов. Меньше всего – министр здравоохранения Мохаммад Реза Зафарганди, личный протеже Пезешкияна (163 голоса «за»). Он не только врач-хирург с огромным опытом (в том числе на войне с Ираком), профессор медицины и бывший глава медицинского университета, но и политик-реформатор, сторонник первого реформаторского президента Ирана Мохаммада Хатами. Тем самым депутаты показали, что кредит их доверия к этой части правительства весьма невелик – и если бы не позиция Хаменеи, то голосование могло бы быть иным.

Депутаты в Иране имеют право не только утверждать, но и увольнять министров – и ранее довольно активно им пользовались. И есть все основания полагать, что именно министры-реформаторы могут в недалеком будущем оказаться под ударом.

Алексей Макаркин

BY Bunin & Co