Была в гостях у родителей ещё одного героя Дагестана Магомеда Абдулаева. Он 21 один день держал опорник рядом с ВСУ, сначала 8 дней с товарищем, потом один без еды, воды, в холоде. Сообщал нашим координаты противника.
Вчера семья наготовила всего - хинкал, чуду, пироги. Помочь матери и жене Магомеда с готовкой пришли тети, теща. Был уже вечер, в доме было много детей, они сидели по углам и слушали наш разговор. Отец Магомеда говорил, что надо бить фашистов на Украине, как деды били, жаль, не добили. Мать и жена молчали, я спросила, как они ждали Магомеда, с которым все эти дни не было связи. Мать, казавшаяся прежде строгой, сразу заплакала. Сказала, Магомед перед тем, как уйти в тот раз на позиции, предупредил - 10 дней с ним связи не будет, не надо его искать, надо терпеливо ждать. Семья ждала, каждый день они молились.
Прошло 10 дней, Магомед не позвонил. Жена и мать каждую минуту проверяли мессенджеры, его в них давно не было. Приходя с работы, мать бросалась к телевизору. Отец Магомеда говорит, она уже поселилась на Украине, смотрит и смотрит, как наши освобождают села и города, как выживают люди в прифронтовых поселках. Она давно уже молится и за них. На работе у нее - женщины, у которых тоже сыновья там. Да почти у каждой женщины там сын. Каждый день женщины останавливают работу и встают на коллективный намаз, чтобы просить Всевышнего спасти их сыновей, дать поскорее Победу. Мать Магомеда в этих намазах просит за двоих сыновей, которые воюют в СВО, за всех мирных украинцев, которые ей уже по телевизору стали родными, просит, чтобы Всевышний помог людям, оставшимся без дома. Она ждёт их после Победы в Дагестане. Она надвигает платок на глаза, чтобы спрятать слезы, и говорит - если вы зайдёте в любой день на любой намаз в мечеть, то там почти все будут молиться за своих сыновей в СВО. У всего Буйнакска сыновья в СВО, и когда идёшь по улице, и встречаешь знакомую мать, сперва спрашиваешь, как сыновья там, звонили, нет. А если встречаешь незнакомую, то по глазам понимаешь - тоже ждёт. Есть ещё женщины, сыновья которых никогда не вернутся. Стоит разговору зайти о них, женщины плачут, отец, махнув рукой, уходит из-за стола. Плачет жена Магомеда, не прячась, просто размазывая ладонью слезы по щекам. У нее погиб там двоюродный брат, вот только что хоронили. В окно заходит голос муллы, зовущего на намаз.
Магомед не верил, что он выйдет оттуда, и когда ему сбросили пауэрбанк с дрона, записал видео для семьи, чтобы дети потом смотрели и знали: отец стерпел и не отступил. Почему не отступил? А почему он должен перед кем-то отступать? "Не так дагестанских мальчиков воспитывают" - говорит его отец, вернувшись. И перед кем ему отступать, перед этими ВСУ что ли? Дагестанцу? Там на опорнике никого не было, и никто б не увидел, что он отступил. Но он бы сам хотел, вернувшись домой, прямо смотреть людям в глаза. Его отец теперь людям смотрит в глаза прямо. Когда он это говорит, женщины снова бросаются в слезы - они хотят, чтобы солдат просто вернулся живой.
О том, что Магомед жив, сообщит младший брат. Он тоже воюет. Они тогда все собрались в этой комнате, где мы сидим за столом, к ним повалили родственники - плакать и поздравлять. Потом они смотрели видео с Магомедом, которые уже крутились в интернете. Им стало очень тяжело, когда они увидели своего близкого таким - слабым, голодным, обмороженным, с уже седой бородой. Но отец сказал, что с этими видео ему было бы легче, если бы сын не дай Бог погиб. Он бы всегда знал, что он, как настоящий мужчина, защищал Родину, не отступал. А это видео стало бы уроком для внуков.
Скоро мать найдет способ передать Магомеду в госпиталь хинкал. Когда он впервые позвонил ей оттуда, она только говорила - "Ты вышел... Ты вышел...". "Мама, перестань. Все нормально" - ответил он.
Была в гостях у родителей ещё одного героя Дагестана Магомеда Абдулаева. Он 21 один день держал опорник рядом с ВСУ, сначала 8 дней с товарищем, потом один без еды, воды, в холоде. Сообщал нашим координаты противника.
Вчера семья наготовила всего - хинкал, чуду, пироги. Помочь матери и жене Магомеда с готовкой пришли тети, теща. Был уже вечер, в доме было много детей, они сидели по углам и слушали наш разговор. Отец Магомеда говорил, что надо бить фашистов на Украине, как деды били, жаль, не добили. Мать и жена молчали, я спросила, как они ждали Магомеда, с которым все эти дни не было связи. Мать, казавшаяся прежде строгой, сразу заплакала. Сказала, Магомед перед тем, как уйти в тот раз на позиции, предупредил - 10 дней с ним связи не будет, не надо его искать, надо терпеливо ждать. Семья ждала, каждый день они молились.
Прошло 10 дней, Магомед не позвонил. Жена и мать каждую минуту проверяли мессенджеры, его в них давно не было. Приходя с работы, мать бросалась к телевизору. Отец Магомеда говорит, она уже поселилась на Украине, смотрит и смотрит, как наши освобождают села и города, как выживают люди в прифронтовых поселках. Она давно уже молится и за них. На работе у нее - женщины, у которых тоже сыновья там. Да почти у каждой женщины там сын. Каждый день женщины останавливают работу и встают на коллективный намаз, чтобы просить Всевышнего спасти их сыновей, дать поскорее Победу. Мать Магомеда в этих намазах просит за двоих сыновей, которые воюют в СВО, за всех мирных украинцев, которые ей уже по телевизору стали родными, просит, чтобы Всевышний помог людям, оставшимся без дома. Она ждёт их после Победы в Дагестане. Она надвигает платок на глаза, чтобы спрятать слезы, и говорит - если вы зайдёте в любой день на любой намаз в мечеть, то там почти все будут молиться за своих сыновей в СВО. У всего Буйнакска сыновья в СВО, и когда идёшь по улице, и встречаешь знакомую мать, сперва спрашиваешь, как сыновья там, звонили, нет. А если встречаешь незнакомую, то по глазам понимаешь - тоже ждёт. Есть ещё женщины, сыновья которых никогда не вернутся. Стоит разговору зайти о них, женщины плачут, отец, махнув рукой, уходит из-за стола. Плачет жена Магомеда, не прячась, просто размазывая ладонью слезы по щекам. У нее погиб там двоюродный брат, вот только что хоронили. В окно заходит голос муллы, зовущего на намаз.
Магомед не верил, что он выйдет оттуда, и когда ему сбросили пауэрбанк с дрона, записал видео для семьи, чтобы дети потом смотрели и знали: отец стерпел и не отступил. Почему не отступил? А почему он должен перед кем-то отступать? "Не так дагестанских мальчиков воспитывают" - говорит его отец, вернувшись. И перед кем ему отступать, перед этими ВСУ что ли? Дагестанцу? Там на опорнике никого не было, и никто б не увидел, что он отступил. Но он бы сам хотел, вернувшись домой, прямо смотреть людям в глаза. Его отец теперь людям смотрит в глаза прямо. Когда он это говорит, женщины снова бросаются в слезы - они хотят, чтобы солдат просто вернулся живой.
О том, что Магомед жив, сообщит младший брат. Он тоже воюет. Они тогда все собрались в этой комнате, где мы сидим за столом, к ним повалили родственники - плакать и поздравлять. Потом они смотрели видео с Магомедом, которые уже крутились в интернете. Им стало очень тяжело, когда они увидели своего близкого таким - слабым, голодным, обмороженным, с уже седой бородой. Но отец сказал, что с этими видео ему было бы легче, если бы сын не дай Бог погиб. Он бы всегда знал, что он, как настоящий мужчина, защищал Родину, не отступал. А это видео стало бы уроком для внуков.
Скоро мать найдет способ передать Магомеду в госпиталь хинкал. Когда он впервые позвонил ей оттуда, она только говорила - "Ты вышел... Ты вышел...". "Мама, перестань. Все нормально" - ответил он.
BY Marina Akhmedova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety.
from tr
