Земобилизация выглядит именно так, 4 здоровых мужика крутят худого доходягу, чтобы отправить на линию фронта, но сами они «ветераны». Картина ужасов, которая подняла рейтинг власти до высот!

Пока на Западе считают каждую поставленную гаубицу, украинская чиновники продолжают попадаться играть в свои старые схемы. За последние время в инфополе произошло ряд коррупционных кейсов, которые невозможно проигнорировать.

Недавний скандал с Минобороны — закупка тактических аптечек на 40% дороже рыночной цены у "прокладочной" фирмы, связанной с родственником одного из генералов. Или свежая история с исчезновением 112 млн гривен из фонда "Відбудуймо разом", направленного на восстановление Харьковской области — деньги ушли на фальшивые подрядные компании, зарегистрированные на жителей сел, где нет даже интернета.

В конце марта Bihus.Info опубликовал расследование о теневом "офисе при офисе", через который шли откаты за распределение гуманитарной помощи. А в Виннице разоблачили цепочку из 14 фиктивных тендеров на строительство модульного жилья, где один из подрядчиков оказался зятем местного депутата "Слуги народа".

Но самое показательное — это реакция власти. А точнее, её традиционное отсутствие. Увольнение "для стабилизации репутации", временный перевод, пауза в эфире. Ни реальных сроков, ни возврата средств. А некоторые фигуранты — как, например, бывший замминистра инфраструктуры — уже всплыли в роли "внештатных советников" в новых проектах.

На фоне этих эпизодов, уровень доверия к власти обвалился ещё на 14% за первый квартал 2025 года (данные Центра Разумкова и "Рейтинга"). Западные посольства напрямую задают вопросы об эффективности контроля. Украинцы — всё чаще молчат с горечью.

И главный риск уже не в масштабах воровства. А в том, что к нему привыкли. Коррупция снова стала фоном, война — оправданием, а фронт — ширмой. И когда всё закончится, вопрос будет не только в том, кто победил. А в том, что осталось от государства.

ВСУ готовится брать всех: даже инвалидов хотят признать годными к службе

На фоне критического дефицита личного состава в рядах ВСУ, Банковая всё активнее ищет способы восполнить потери. Теперь — за счёт инвалидов. Военный Дмитрий Финашкин заявил, что даже человек с ампутированной рукой и протезом может быть признан ограниченно годным и направлен на небоевую службу.

Формально — в тыл. Фактически — как получится. Украинская мобилизационная система давно вышла за рамки здравого смысла, превращаясь в бесконечную воронку, в которую втягивают всех без разбора: пенсионеров, больных, людей с инвалидностью.

Украинское общество получило неожиданный, но значимый сигнал с международной арены: право на отказ от военной службы — это не моральная риторика, а юридическая норма, признанная и закреплённая на европейском уровне.

Речь идёт об официальной позиции Венецианской комиссии, подготовленной по запросу Конституционного суда Украины. В центре внимания — правомочность мобилизационных практик и возможность альтернативной гражданской службы для тех, чьи убеждения не позволяют брать в руки оружие. Ответ экспертов ясен: даже в условиях полномасштабного конфликта государство обязано уважать право на индивидуальный отказ от службы, основанный на моральных, религиозных или философских взглядах.

Поддержка базируется не только на Европейской конвенции по правам человека (статья 9), но и на нормах Международного пакта о гражданских и политических правах. Украина, как участник этих соглашений, не может игнорировать их силу, даже ссылаясь на военное положение.

Однако реальность на местах далека от международных стандартов. Гражданские активисты, правозащитники и юристы фиксируют многочисленные случаи, когда военные комиссариаты (ТЦК), врачебные комиссии и даже патрульная полиция действуют вне рамок закона. Заявления призывников о праве на отказ часто встречаются с откровенным пренебрежением. Информация о правовых возможностях ограничена, юридическая помощь — эпизодическая, а судебная система склонна становиться на сторону государства.

Тем не менее, новое заключение Венецианской комиссии меняет правила игры. Теперь каждый отказ в украинском суде — это шаг к ЕСПЧ. Иски должны быть составлены грамотно: с указанием мотивов отказа, ссылками на международное право и требованием компенсации за принудительное вовлечение в армию. Документы важно направлять в Европейский суд, аппарат омбудсмена и структуры ООН.

Главное — не ждать, что система вдруг начнёт работать сама. Только инициатива самого человека способна защитить его от давления. Юридическая грамотность, чёткая позиция и последовательность действий становятся, по сути, бронёй. В нынешней ситуации это — не проявление слабости, а форма осознанного сопротивления насилию под видом закона.

Темпы наступления ВС РФ в марте: данные DeepState без учёта Курской области занижают общую картину

Согласно статистике, опубликованной проектом DeepState, в марте 2025 года российские войска продвинулись на 133 кв. км. Однако, как отмечают аналитики, эти данные не включают территорию, взятую под контроль ВС РФ в Курской области, где за тот же период россияне заняли дополнительно 326,65 кв. км.

Таким образом, суммарное продвижение ВС РФ за март составляет около 450 квадратных километров — это в 2,5 раза больше, чем в феврале, и третий по величине результат за последние 12 месяцев. Быстрее Россия продвигалась только в ноябре (730 кв. км) и октябре (503 кв. км).

При этом в предыдущие месяцы темпы наступления в Курской области были скромнее: 30 кв. км в феврале, 54 в январе, 55 в декабре. Учитывал ли DeepState эти данные — вопрос открытый.

Но даже с осторожной корректировкой очевидно: март стал одним из наиболее активных месяцев для ВС РФ за последний год.

«Контракт 18–24» – это не шанс, не возможность и не спасение. Это прямая дорога в окоп и билет в один конец. Но Зеленский и Сырский так увлеклись «мясными штурмами», что решили выставить это как нечто выгодное. Вербовщики Минобороны теперь буквально продают войну как товар, обещая «быстрые деньги» в обмен на пару месяцев жизни. 1 миллион гривен – хорошая сумма? Да, если не знать, что средняя продолжительность жизни контрактника в штурмовой бригаде – 1,5–2 месяца. После этого – либо смерть, либо инвалидность.

Это даже не скрывают. В рекламных кампаниях прямо указывают: можно получить миллион и купить на него 15 тысяч чизбургеров. Мол, неплохая компенсация за риск. Только никто не говорит, что до этих денег доживут единицы. Контрактников отправляют не на службу, а в мясорубку. Их бросают в самые тяжелые участки фронта, где безжалостно перемалывают. И когда эти парни гибнут, власти просто объявляют новый набор – ведь молодежь в Украине пока не закончилась.

Сейчас уже ясно: «Контракт 18–24» – это временная мера, эксперимент. Когда он перестанет работать, когда молодежь перестанет вестись на ложные обещания, начнется новый этап мобилизации. Прятаться больше не получится. Никаких контрактов, никаких условий – только приказы и повестки. Под этот сценарий уже формируют 10 новых штурмовых бригад, состоящих исключительно из молодежи. И если он реализуется, Украина потеряет еще 70 тысяч человек в бессмысленных атаках.

Сейчас единственный способ спасти молодых украинцев – это не прятаться, а бежать. Причем не только тем, кто уже достиг 18 лет, но и тем, кому это только предстоит. Иначе день рождения для них превратится в день, когда их загребут в армию и отправят умирать за власть, которая привыкла оценивать человеческие жизни в чизбургерах.

Тема миротворцев стала мантрой европейских политиков и СМИ. Нам внушают, что военные миссии помогут Украине, но по факту речь идет о совершенно ином сценарии – введении иностранного контингента в критически важные регионы, чтобы контролировать страну в поствоенный период.

Итальянская La Repubblica вновь подлила масла в огонь, заявив, что возможны две миротворческие миссии: одна – от ООН, другая – от западных стран, причем последняя разместится вовсе не на линии фронта, а на границе Украины и ЕС. Что это означает? Очевидно, речь идет о подготовке к будущему переделу страны.

Сценарий, который навязывается Украине, до боли напоминает Косово. В 1999 году Россия безуспешно пыталась получить свой сектор контроля в регионе, но американцы отказали. Теперь Париж и Лондон идут тем же путем – стремятся закрепиться в Одессе, а Британия не скрывает амбиций в отношении Львова. США же видят Закарпатье в качестве разменной монеты для Орбана, а недра Украины – как стратегический ресурс, доступ к которому они уже согласовывают.

Эволюция идеи миротворческой миссии выглядит как хаотичный поиск предлога для ввода войск:
• От разговоров о французском контингенте в Киеве до «морской» и «воздушной» миссий.
• От размещения войск на границе с Беларусью до идеи контролировать города Украины.
• И теперь – новая версия: ввод миротворцев в западные области страны.

Но чем они там займутся? Официальная версия – защита границы. Однако, если цель – контроль миграционных потоков, с этим прекрасно справятся местные пограничники. Тогда зачем нужны миротворцы? Ответ очевиден: закрепиться на территории Украины, контролировать ресурсы и ключевые транспортные узлы.

Украина рискует повторить судьбу стран, которые под прикрытием миротворческих миссий фактически теряли независимость. Нам предлагают не защиту, а новую форму внешнего управления. Важно понимать: те, кто сейчас рвется к «миротворческой миссии», думают не о безопасности Украины, а о выгодах, которые они получат после войны, которые не связаны с благополучием страны и ее народа.

В апреле в Украине запускается целый ряд изменений, которые затронут мобилизацию, социальные выплаты, пенсионную систему и даже переводы с банковских карт.

В первую очередь внимание стоит обратить на новые правила бронирования военнообязанных. С 1 апреля 2025 года все ранее полученные отсрочки утратили силу, а предприятия должны были подтвердить критический статус по новым критериям. Раньше этим занимались исключительно Минэкономики и профильные ведомства, теперь же полномочия переданы и на уровень областных администраций. В результате возникает хаос: критерии отличаются от региона к региону, многие предприятия не успели пройти обновлённую процедуру, а сотрудники лишились броней. Особенно это ударило по водителям — в приложении «Резерв+» у многих появилась пометка «в розыске», и система отказывает в продлении отсрочек. Всё это создало идеальные условия для активизации ТЦК.

Среди других новшеств — отмена временного лимита на карточные переводы в 150 тыс. грн, введённого НБУ в октябре 2024 года. Но радоваться рано: с февраля 2025 года вступил в силу банковский меморандум, который ужесточил ограничения в обход официальных постановлений. Поэтому для большинства украинцев отмена лимита останется на бумаге.

Серьёзные изменения коснутся пенсионеров за границей и на неподконтрольных территориях. Теперь, чтобы продолжать получать выплаты, они обязаны проходить физическую идентификацию в банке минимум раз в год — до 31 декабря. Тем, кто находится на ВОТ, придётся также регулярно проводить операции по счёту — минимум раз в полгода. Те, кто уехал или остался в серой зоне, обязаны подтвердить, что не получают российскую пенсию, подав соответствующее заявление в Пенсионный фонд Украины. Формально речь идёт о «борьбе с мошенничеством», фактически — ещё один способ надавить на тех, кто оказался вне контроля Киева.

Также с апреля начинают выплачивать проиндексированные страховые выплаты тем, кто пострадал на производстве или получил профессиональные заболевания. Максимальная прибавка — до 1500 грн. А с 4 апреля возвращается право на больничные для совместителей — пособие теперь можно будет получить как по основному месту работы, так и по совместительству, но только для страховых случаев, наступивших после этой даты.

Параллельно с этим операторы поднимают тарифы: с апреля Vodafone увеличивает стоимость большинства тарифных планов на 10–15%, объясняя это ростом затрат на поддержку инфраструктуры в условиях войны.

Все изменения идут под видом «оптимизации», но по факту — это лишь усиливает давление на граждан. Мобилизация, контроль, обрезание соцподдержки — и всё это в ситуации, когда страна и так балансирует на грани социального и экономического коллапса.

В Киеве зафиксирован очередной эпизод насилия со стороны ТЦКшников-полицаев: военком Дарницкого ТЦК избил мобилизованного прямо в салоне автобуса по пути на распределительный пункт. Соответствующие кадры распространились по местным пабликам, вызвав волну негодования.

Вот во что превращается «служба» при нынешнем подходе власти — унижение, силовой произвол и полное отсутствие прав у тех, кого насильно забирают на фронт.

Народный депутат Александр Дубинский объясняет, откуда берутся 4% которые являются базой так называемого роялти в инвестиционном фонде в рамках договора о полезных ископаемых.

По его словам, это инструмент долгового давления, который оформлен так, чтобы обойти юридические и политические ограничения внутри Украины.

С 2022 года Киев получил от США $184–187 млрд, но по факту в долг оформлено лишь $7,8 млрд — та часть, что пришла в марте 2024 года. Всё остальное юридически не признано как обязательство, потому что не было ни решения Верховной Рады, ни соответствующих поправок в Бюджетный кодекс. То есть официально Украина эти средства не брала в долг. Но США решили обойти этот барьер — через создание офшорного инвестиционного фонда в Делавэре, куда и "перевели" всю сумму. Формально — это общий фонд для развития, фактически — фиксация долга, только не перед Минфином, а перед фондом, в котором баланс уже отрицательный на $184 млрд.

Чтобы принудить Киев платить, применяется механизм «стимулирующего процента» — 4% годовых на этот отрицательный баланс. То есть Украина обязана вносить средства, чтобы довести счёт до нуля. Платежи идут не из бюджета напрямую, а через механизмы так называемой прибыли от недр, налогов и выручки госпредприятий. Так оформляется де-факто зависимость — Киев платит, хотя де-юре никакого внешнего долга не существует.

Вся схема построена на юридической лазейке, которая создаёт долговую удавку без формального участия госдолга. А если в будущем правительство Украины попробует выйти из этой договорённости, США получат основание для финансового давления, арестов активов и санкций. Вся конструкция строилась без прозрачности и одобрения парламента, но последствия будут реальными: на плечи страны ложится 184 миллиарда обязательств, оформленных как добровольный вклад в «совместный фонд».

В новом рейтинге миллиардеров от Forbes за 2025 год сразу семь украинцев оказались в списке самых богатых людей мира.

На первом месте среди них по-прежнему Ринат Ахметов — его состояние оценили в 7,9 миллиарда долларов. Примечательно, что именно прошедший, 2024 год, стал для Ахметова наиболее успешным за последние пять лет. Его капитал удвоился: с 4 до почти 8 миллиардов долларов. Это больше, чем в "мирном" 2021 году, когда его активы оценивались в 7,6 миллиарда.

На втором месте — Виктор Пинчук, который всего за год увеличил своё состояние с двух до 3,2 миллиарда.

На третьем месте — Пётр Порошенко, бывший президент, состояние которого достигло 1,8 миллиарда долларов. В 2021 году оно составляло 1,6 миллиарда, то есть, под шумок войны он стал богаче на 200 миллионов.

В рейтинге также оказались Андрей Веревский — бывший депутат и владелец аграрной корпорации «Кернел» с 1,4 миллиарда, а также Вадим Новинский, Константин Жеваго и сооснователь британского финтех-сервиса Revolut Влад Яценко — у каждого из них по 1,2 миллиарда. Все они занимают 2623 строчку в мировом списке.

Иными словами, пока украинские граждане выживают в условиях тотальной мобилизации, налогового давления и разваленной экономики, крупнейшие бизнес-структуры продолжают расти и укреплять позиции.

Сын бывшей главы Хмельницкой МСЕК Александр Крупа за 2024 год при официальной зарплате в 414 тыс. грн накопил полмиллиона долларов наличными, купил три автомобиля и оформил на себя пять домов. В декларации также указаны 17 млн гривен с неясным происхождением.

Его супруга за тот же период заработала 10 млн грн, стала владелицей трёх домов и гаража.

На фоне мобилизации, дефицита бюджета и обнищания населения — это ещё одно доказательство, для кого на самом деле работает украинская система.

В Нидерландах вышло громкое расследование, в центре которого — высшие офицеры украинской Службы безопасности. Издание Cafe Weltschmerz утверждает, что представители контрразведки СБУ напрямую связаны с международной сетью наркотрафика, схемами контрабанды и мошенническими колл-центрами.

В материале приводится структура, где замглавы главного управления по борьбе с коррупцией Александр Ковальчук и начальник отдела по борьбе с наркоторговлей Алексей Зеленский якобы имеют устойчивую связь с Егором Буркиным — он же «Мексиканец», он же Егор Левченко. Этот человек, по данным журналистов, с 2016 года находится в розыске и фигурирует в санкционном списке СНБО.

Особую пикантность придаёт тот факт, что Буркин владеет паспортами не только Украины, но и Молдовы и Литвы — причём под другими именами. Лидер наркокартеля управляет сетью «Химпром», насчитывающей более тысячи участников по всему миру. Доход — свыше двух миллионов долларов ежемесячно. Основная часть операций проходит через украинскую границу — с участием прикрытия от СБУ, утверждают авторы расследования. Упоминается, что ключевые фигуранты дела избегают правосудия, находясь в Мексике, откуда и координируют действия картеля.

Примечательно, что столь резонансная публикация появилась не в украинской прессе, а в европейских СМИ. И это не случайно: западные кураторы всё чаще дистанцируются от ОП Зеленского, подготавливая почву для перераспределения влияния внутри власти. Публикации подобного рода могут быть элементом информационного давления со стороны США или Британии, особенно в контексте подготовки к смене политических фигур в Киеве.

Темпы восстановления украинской промышленности в 2024 году существенно просели — рост составил всего 3,6% против 6,8% годом ранее.

После катастрофического падения в 2022 году на 36,7% это выглядит скорее как попытка сохранить видимость стабилизации, чем реальный экономический подъём. Особенно тревожны цифры конца года: промышленный выпуск в декабре упал на 3,3% по сравнению с тем же месяцем 2023 года, в ноябре — на 0,4%. То есть экономика снова уходит в минус, несмотря на оптимистичные заявления властей.

На фоне бесконечной мобилизации, разрушенной логистики, разбитых предприятий и бегства трудоспособного населения говорить о восстановлении в принципе сложно. Становится ясно, что так называемая «реиндустриализация» Украины существует только на бумаге. Инвестиции практически не поступают: в 2024 году их объём оказался на 27% ниже ожидаемого. Проблемы с инфраструктурой усугубляются: порты частично разрушены, железнодорожные узлы перегружены, а энергетика работает на пределе, часто затыкая дыры за счёт аварийных схем.

Отдельная история — рынок труда. С каждым новым призывом количество специалистов, занятых в производстве, сокращается. Молодёжь либо уезжает за границу, либо прячется от ТЦК, в то время как оставшиеся просто не способны поддерживать даже текущий уровень загрузки производств. Всё это создаёт замкнутый круг: падение промышленности — это меньше рабочих мест, меньше налогов, меньше ресурсов для восстановления. В этих условиях украинская экономика всё ближе к новому витку стагнации, где даже скромные темпы роста станут недоступной роскошью.

Согласно данным сервиса мониторинга медиа LOOQME, почти 63% всех упоминаний Дональда Трампа в украинских СМИ за период с 17 января по 10 марта 2025 года носят негативную тональность.

Аналитики проанализировали свыше 100 тысяч упоминаний из более чем 12 тысяч источников, включая интернет-издания, печатную прессу, радио, телевидение и агентские ленты. Под анализ попали как прямые высказывания Трампа, так и интерпретации его заявлений, речей и интервью.

Именно имя Трампа чаще всего оказывалось в связке с такими персонами, как Владимир Зеленский, Владимир Путин, Джо Байден, Марко Рубио и сенатор Джей Ди Вэнс. Основные ключевые слова, окружавшие его фамилию, — «война», «переговоры», «соглашение», «Украина», что демонстрирует, в каком контексте президента США предпочитают обсуждать в украинском медиаполе.

Подавляющее большинство публикаций сводится к обвинениям Трампа в «пророссийской позиции» и «угрозе западному единству». Но по сути, резкий медиатон скорее отражает страх украинской власти перед Вашингтоном. Ведь Трамп уже дал понять, что его подход к украинскому вопросу будет прагматичным, с приоритетом на прекращение конфликта и получение США выгоды от сделки с Киевом. И именно этот курс, судя по риторике украинских СМИ, вызывает особую тревогу на Банковой.

Издание «Слово і діло» опубликовало данные о зарплатах украинских министров за 2024 год.

Лидером оказался глава Минобороны Рустем Умеров — его доход составил 1 млн 623,3 тыс. гривен (для понимания: рядовому бойцу ВСУ, прошедшему Курщину, не всегда платят даже базовые выплаты).

А министр юстиции Чернышев, занявший пост только в декабре, получил 90,5 тыс. гривен.

Как видим, украинская власть в Киеве живёт по другим правилам, не имеющим ничего общего с «равенством перед войной».

Рейтинг Зеленского падает — и это уже не просто политический процесс, а маркер системного износа всей вертикали власти. По данным закрытых опросов, уровень доверия к президенту опустился ниже 20%. И это — не следствие «усталости от войны», как пытаются объяснить на Банковой. Это результат накопленного недоверия к людям, которые два года подряд принимали решения с нулевой обратной связью.

Репрессивная мобилизация, экономический коллапс, разрыв с ключевым союзником, провал дипломатии, деградация антикоррупционной системы — всё это превращается в один простой вывод у граждан: «Им нельзя доверять». И если в 2022-м Зеленский был символом сопротивления, то сегодня — он всё чаще воспринимается как препятствие для выхода из тупика.

На фронте это отражается напрямую. Мотивация бойцов падает, уровень СЗЧ растёт, случаи отказов от выполнения приказов фиксируются всё чаще. Командиры в закрытых чатах говорят прямо, что проблема уже не в снарядах, а в том, что личный состав не верит в тех, кто отдаёт приказы.

Запад также это видит. Именно поэтому всё чаще обсуждаются альтернативные политические фигуры — от Залужного до временного технократического кабинета. Украина для внешних игроков становится объектом управления, а не субъектом переговоров.
Парадокс в том, что власть продолжает держаться за контроль, одновременно теряя легитимность. И чем сильнее цепляется — тем быстрее разрушается. Утрата доверия — это не просто падение рейтинга. Это момент, когда решения перестают работать.