Страшно стало за этого деда из Покровска, к которому в гости зашла съёмочная группа Euronews. Журналист спросил его, не боится ли он прихода российской армии, тот ответил - "Здесь украинцев нет, одни русские. По паспорту я украинец, а в душе...". Из видео понятно, что дед кормит всех брошенных животных вокруг. Но что сделают с ним теперь ВСУ за такие признания? Вряд ли иностранным журналистам будет до этого дело. Да и вряд ли им вообще есть дело до людей на Украине.
В конце декабря я ездила в ДНР и общалась с людьми, только что вышедшими из фронтовых поселков. Они просили журналистов не писать, что оставшиеся ждут армию РФ. После таких репортажей ВСУ расстреливают оставшихся целыми семьями, называя их ждунами, предателями, русней. Но люди остаются в своих домах далеко не только потому, что они нас ждут. Мужчины сильно боятся мобилизации, она для них страшнее, чем пребывание в поселке на линии фронта. В таком поселке шансы погибнуть - 50 на 50. А в ВСУ - все 100. А женщины остаются со своими боящимися мобилизации мужьями, братьями. Так и надо об остающихся говорить. Тем более, что это - объективно. Ни один репортаж не стоит человеческой жизни. Тем более, такой важной - как жизнь этого деда, благодаря которому в том месте ещё бьётся пульс жизни
Страшно стало за этого деда из Покровска, к которому в гости зашла съёмочная группа Euronews. Журналист спросил его, не боится ли он прихода российской армии, тот ответил - "Здесь украинцев нет, одни русские. По паспорту я украинец, а в душе...". Из видео понятно, что дед кормит всех брошенных животных вокруг. Но что сделают с ним теперь ВСУ за такие признания? Вряд ли иностранным журналистам будет до этого дело. Да и вряд ли им вообще есть дело до людей на Украине.
В конце декабря я ездила в ДНР и общалась с людьми, только что вышедшими из фронтовых поселков. Они просили журналистов не писать, что оставшиеся ждут армию РФ. После таких репортажей ВСУ расстреливают оставшихся целыми семьями, называя их ждунами, предателями, русней. Но люди остаются в своих домах далеко не только потому, что они нас ждут. Мужчины сильно боятся мобилизации, она для них страшнее, чем пребывание в поселке на линии фронта. В таком поселке шансы погибнуть - 50 на 50. А в ВСУ - все 100. А женщины остаются со своими боящимися мобилизации мужьями, братьями. Так и надо об остающихся говорить. Тем более, что это - объективно. Ни один репортаж не стоит человеческой жизни. Тем более, такой важной - как жизнь этого деда, благодаря которому в том месте ещё бьётся пульс жизни
Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from tr
