Читателю нет нужды задумываться, какая по счету книга автора оказалась перед ним. Может, четвертая, а может, и восьмая. Сами авторы, понятное дело, лучше натренированы в счете своего наследия. Они - если захотят - посвятят вас в тайну правильной нумерации, и тогда многих ждут открытия. Вдруг выяснится, что второй роман - на самом деле шестой. Да и с дебютом не все так однозначно. Мало кто помнит, что первый роман Водолазкина - не "Соловьев и Ларионов" и тем более не "Лавр", а вовсе даже "Похищение Европы". А первая крупная проза Сальникова - не "Петровы в гриппе" и не мой любимый "Отдел", а роман "Нижний Тагил". Собственную первую книжку я бы тоже не стремился нести людям. Однако свою роль она сыграла. Идею оживших игрушек и корпорации - как города-государства - я позаимствовал для "Кластера" сам у себя. Это все появилось еще в тексте "Оловянный сок", написанном в действительно далеком 2002 году. На картинке - запонки, сделанные во времена "Сока" моей доброй подругой (кстати, упомянутой в "Кластере").
Читателю нет нужды задумываться, какая по счету книга автора оказалась перед ним. Может, четвертая, а может, и восьмая. Сами авторы, понятное дело, лучше натренированы в счете своего наследия. Они - если захотят - посвятят вас в тайну правильной нумерации, и тогда многих ждут открытия. Вдруг выяснится, что второй роман - на самом деле шестой. Да и с дебютом не все так однозначно. Мало кто помнит, что первый роман Водолазкина - не "Соловьев и Ларионов" и тем более не "Лавр", а вовсе даже "Похищение Европы". А первая крупная проза Сальникова - не "Петровы в гриппе" и не мой любимый "Отдел", а роман "Нижний Тагил". Собственную первую книжку я бы тоже не стремился нести людям. Однако свою роль она сыграла. Идею оживших игрушек и корпорации - как города-государства - я позаимствовал для "Кластера" сам у себя. Это все появилось еще в тексте "Оловянный сок", написанном в действительно далеком 2002 году. На картинке - запонки, сделанные во времена "Сока" моей доброй подругой (кстати, упомянутой в "Кластере").
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from tr
