Золотодобытчик из Оймяконского района Агибалов Николай, отправивший в СИЗО экс-сотрудника Управления ФСБ Якутии Гришукова Ивана, будучи объявленным в ноябре 2021 года банкротом из-за долгов Алмазэргиенбанку на 428 миллионов, ФИА Банку – 3,5 миллиарда, Новосибирскому аффинажному заводу - 60 миллионов и т.д., во время видео-интервью ЯСИА в марте засветил очень дорогие золотые часы марки люкс.
Финансовый управляющий, занимающийся поиском имущества должника, попросил суд обязать Агибалова направить в конкурсную массу эти часы. Но судья Арбитражного суда РС(Я) Евсеева Евдокия 12 декабря отказала в этом, пояснив, что финансовым управляющим не представлено доказательства, что на скриншоте фотографии изображен должник Агибалов, и что ему принадлежат на праве собственности истребуемые часы.
Удовлетворение ходатайства финансового управляющего приведет к нарушению личных прав Агибалова, в том числе его права на достойную жизнь, отметила судья в своем решении.
Золотодобытчик из Оймяконского района Агибалов Николай, отправивший в СИЗО экс-сотрудника Управления ФСБ Якутии Гришукова Ивана, будучи объявленным в ноябре 2021 года банкротом из-за долгов Алмазэргиенбанку на 428 миллионов, ФИА Банку – 3,5 миллиарда, Новосибирскому аффинажному заводу - 60 миллионов и т.д., во время видео-интервью ЯСИА в марте засветил очень дорогие золотые часы марки люкс.
Финансовый управляющий, занимающийся поиском имущества должника, попросил суд обязать Агибалова направить в конкурсную массу эти часы. Но судья Арбитражного суда РС(Я) Евсеева Евдокия 12 декабря отказала в этом, пояснив, что финансовым управляющим не представлено доказательства, что на скриншоте фотографии изображен должник Агибалов, и что ему принадлежат на праве собственности истребуемые часы.
Удовлетворение ходатайства финансового управляющего приведет к нарушению личных прав Агибалова, в том числе его права на достойную жизнь, отметила судья в своем решении.
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from tr
