Адгур Ардзинба окончательно теряет свою повестку. Генеральная линия кампании скатилась сначала на обвинения в сторону Бжания, затем на Гунба. При этом основное его электоральное ядро все чаще задается вопросом: если он умеет только обвинять, то став президентом сможет ли что-то сделать, или по накатанной будет обвинять во всех своих ошибках предшественников? Готова ли его команда умножать и прикладывать усилия, или будет воплощать в жизнь идеологию «отнять и разделить»?
С одной стороны, Ардзинба прекрасно понял сигналы, которые посылает Москва: «с Б. Гунба у нас уже есть конструктивный диалог и мы готовы с ним работать». С другой, он упускает возможность попытки выстроить отношения с Россией. Обвинения в адрес Гунба так или иначе очень болезненно воспринимаются в Администрации Президента РФ. Поэтому Ардзинба окончательно становится заложником ситуации, при которой он теряет поддержку народа и безповоротно разрывает возможность выстроить отношения с официальным Кремлем. Усугубляет ситуацию и.о. Президента В. Бганба, который в силу управляемости оппозицией принимает решения, направленные на охлаждение отношений с братской Россией.
Адгур Ардзинба окончательно теряет свою повестку. Генеральная линия кампании скатилась сначала на обвинения в сторону Бжания, затем на Гунба. При этом основное его электоральное ядро все чаще задается вопросом: если он умеет только обвинять, то став президентом сможет ли что-то сделать, или по накатанной будет обвинять во всех своих ошибках предшественников? Готова ли его команда умножать и прикладывать усилия, или будет воплощать в жизнь идеологию «отнять и разделить»?
С одной стороны, Ардзинба прекрасно понял сигналы, которые посылает Москва: «с Б. Гунба у нас уже есть конструктивный диалог и мы готовы с ним работать». С другой, он упускает возможность попытки выстроить отношения с Россией. Обвинения в адрес Гунба так или иначе очень болезненно воспринимаются в Администрации Президента РФ. Поэтому Ардзинба окончательно становится заложником ситуации, при которой он теряет поддержку народа и безповоротно разрывает возможность выстроить отношения с официальным Кремлем. Усугубляет ситуацию и.о. Президента В. Бганба, который в силу управляемости оппозицией принимает решения, направленные на охлаждение отношений с братской Россией.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Anastasia Vlasova/Getty Images
from tr
