Вилла дель Маре в Рокебрюн-Кап-Мартен с тремя бассейнами, теннисным кортом и вертолетной площадкой является одной из самых роскошных на Лазурном берегу. Когда-то она была базой заирского диктатора Мобуту Сесе Секо и его семьи.
Официально вилла принадлежит российско-армянскому миллиардеру Самвелу Карапетяну. Однако на самом деле роскошные владения - собственность Алексея Миллера из «Газпрома».
Специализированная межрегиональная экономическая и финансовая юрисдикция парижской прокуратуры заинтересовалась виллой. Судебное разбирательство по подозрению в «отмывании денег при отягчающих обстоятельствах» было возбуждено и поручено департаменту судебных расследований Bercy Finance.
«Различные детали позволяют предположить, что последовательные планы приобретения виллы были составлены от имени различных компаний, чьи косвенные владельцы могли бы сделать компанию «Газпром» эффективным бенефициаром». Именно подозрения в реальной личности владельца имущества послужили поводом для судебного расследования.
Вилла дель Маре в Рокебрюн-Кап-Мартен с тремя бассейнами, теннисным кортом и вертолетной площадкой является одной из самых роскошных на Лазурном берегу. Когда-то она была базой заирского диктатора Мобуту Сесе Секо и его семьи.
Официально вилла принадлежит российско-армянскому миллиардеру Самвелу Карапетяну. Однако на самом деле роскошные владения - собственность Алексея Миллера из «Газпрома».
Специализированная межрегиональная экономическая и финансовая юрисдикция парижской прокуратуры заинтересовалась виллой. Судебное разбирательство по подозрению в «отмывании денег при отягчающих обстоятельствах» было возбуждено и поручено департаменту судебных расследований Bercy Finance.
«Различные детали позволяют предположить, что последовательные планы приобретения виллы были составлены от имени различных компаний, чьи косвенные владельцы могли бы сделать компанию «Газпром» эффективным бенефициаром». Именно подозрения в реальной личности владельца имущества послужили поводом для судебного расследования.
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from tr
