«Давайте вспомним, какой была норма общественной жизни 3-4 года тому назад.
Большинство образованных людей в крупных городах строили свою жизнь в соответствии с ценностями европейского государства.
Они хотели путешествовать, изучать мир, учиться и учить детей, отдыхать с семьей, жить в единой системе международных финансовых инструментов.
По всем социологическим опросам, большинство россиян разделяли все общеевропейские ценности, при этом политические экзерсисы власти воспринимались ими как отдельно существующий мир.
Многие иногда удивлялись, иногда смеялись, но практически никто не собирался вкладываться всей душой в вектор милитаристской и консервативной политики, которая жила словно отдельно, где-то на экранах ТВ.
Разговоры о необходимости восстановления неких «традиционных ценностей» сначала казались просто причудой власти.
Общество жило в состоянии некоего отчуждения, уже было ощущение грозы, были слышны гром и видны молнии, но всем казалось – вдруг мимо пройдет?
А все потому, что нормой в обществе считалось невключение в политическую, общественную и гражданскую активность, которая воспринималась большинством как маргинальная деятельность.
Но давайте вспомним: социальные проекты, экология, градозащита в середине 00-х были популярны в регионах. Например, я помню, как в Челябинске люди были возмущены выбросами с предприятий, плохой экологией. В Шиесе были митинги против мусорных свалок. Во многих городах людей объединила зоозащита, но даже тогда эта общественная активность большинством воспринималась как маргинальный активизм.
Норма, навязываемая государством, заключалась в том, чтобы гражданином не быть.
Можно было оставаться человеком, но гражданином – уже не стоит. Постепенно в прошлое ушли такие нормы цивилизованного гражданского общества как голосование и выборы в целом, все превратилось в фикцию. Горизонтальные связи между людьми в итоге пропали.
Взамен государство давало комфорт. Конечно, я знаю, что жизнь в Москве и Санкт-Петербурге в бытовом смысле стала лучше и комфортнее, даже роскошнее. Кафе, рестораны, гамаки, парки.
Париж так сегодня не живет, он не может себе позволить такой уровень бытовой роскоши и комфорта, как Москва.
Но для москвичей и жителей крупных городов это была сделка – комфорт взамен на гражданские права.
В феврале 2022-го ситуация изменилась – власть решила нарушить пакт, погрузив людей в идеологическую матрицу и военное положение всей страны.
Никто не мог понять, а что случилось с самой властью, зачем им это?
Есть такое мировоззренческое течение, целая система ценностей – она называется милленаризм. В голове Владимира Путина сегодня живут мессианские идеи, это и есть милленаризм.
Суть этих убеждений такова: мир гибнет, скоро наступит вселенская катастрофа. Спастись можно, только если огородить себя, спрятаться в бункеры, уйти в леса.
Для Путина привычный мир гибнет, и губит его «коллективный запад» своими биотехнологиями, экспериментами в области биоинженерии, новыми технологиями в космической сфере, в науке.
А он противопоставляет всему этому природу как основу жизни. Это - его война, в которой он тормозит мир, консервирует само течение времени, потому что любые изменения вредны. А ему важно сохранить какое-то комфортное место.
Для него это место – идеальная Россия прошлого.
Основная аудитория этого милленаристского проекта – самое молодое поколение, маленькие дети. Все усилия власти будут брошены именно на формирование мировоззрения новых поколений.
Взрослые в больших и богатых городах могут и дальше в гамаке качаться, а вот дети, которым сейчас условно 5 лет, лет через 15 должны себя уже по-другому вести.
Поэтому основное идеологическое давление сейчас идет на образовательные институции, младшая школа – главный инструмент власти. Там проходят «разговоры о важном», лекции детям читают «ветераны СВО», шьют маскировочные сети, пишут письма на фронт».
«Давайте вспомним, какой была норма общественной жизни 3-4 года тому назад.
Большинство образованных людей в крупных городах строили свою жизнь в соответствии с ценностями европейского государства.
Они хотели путешествовать, изучать мир, учиться и учить детей, отдыхать с семьей, жить в единой системе международных финансовых инструментов.
По всем социологическим опросам, большинство россиян разделяли все общеевропейские ценности, при этом политические экзерсисы власти воспринимались ими как отдельно существующий мир.
Многие иногда удивлялись, иногда смеялись, но практически никто не собирался вкладываться всей душой в вектор милитаристской и консервативной политики, которая жила словно отдельно, где-то на экранах ТВ.
Разговоры о необходимости восстановления неких «традиционных ценностей» сначала казались просто причудой власти.
Общество жило в состоянии некоего отчуждения, уже было ощущение грозы, были слышны гром и видны молнии, но всем казалось – вдруг мимо пройдет?
А все потому, что нормой в обществе считалось невключение в политическую, общественную и гражданскую активность, которая воспринималась большинством как маргинальная деятельность.
Но давайте вспомним: социальные проекты, экология, градозащита в середине 00-х были популярны в регионах. Например, я помню, как в Челябинске люди были возмущены выбросами с предприятий, плохой экологией. В Шиесе были митинги против мусорных свалок. Во многих городах людей объединила зоозащита, но даже тогда эта общественная активность большинством воспринималась как маргинальный активизм.
Норма, навязываемая государством, заключалась в том, чтобы гражданином не быть.
Можно было оставаться человеком, но гражданином – уже не стоит. Постепенно в прошлое ушли такие нормы цивилизованного гражданского общества как голосование и выборы в целом, все превратилось в фикцию. Горизонтальные связи между людьми в итоге пропали.
Взамен государство давало комфорт. Конечно, я знаю, что жизнь в Москве и Санкт-Петербурге в бытовом смысле стала лучше и комфортнее, даже роскошнее. Кафе, рестораны, гамаки, парки.
Париж так сегодня не живет, он не может себе позволить такой уровень бытовой роскоши и комфорта, как Москва.
Но для москвичей и жителей крупных городов это была сделка – комфорт взамен на гражданские права.
В феврале 2022-го ситуация изменилась – власть решила нарушить пакт, погрузив людей в идеологическую матрицу и военное положение всей страны.
Никто не мог понять, а что случилось с самой властью, зачем им это?
Есть такое мировоззренческое течение, целая система ценностей – она называется милленаризм. В голове Владимира Путина сегодня живут мессианские идеи, это и есть милленаризм.
Суть этих убеждений такова: мир гибнет, скоро наступит вселенская катастрофа. Спастись можно, только если огородить себя, спрятаться в бункеры, уйти в леса.
Для Путина привычный мир гибнет, и губит его «коллективный запад» своими биотехнологиями, экспериментами в области биоинженерии, новыми технологиями в космической сфере, в науке.
А он противопоставляет всему этому природу как основу жизни. Это - его война, в которой он тормозит мир, консервирует само течение времени, потому что любые изменения вредны. А ему важно сохранить какое-то комфортное место.
Для него это место – идеальная Россия прошлого.
Основная аудитория этого милленаристского проекта – самое молодое поколение, маленькие дети. Все усилия власти будут брошены именно на формирование мировоззрения новых поколений.
Взрослые в больших и богатых городах могут и дальше в гамаке качаться, а вот дети, которым сейчас условно 5 лет, лет через 15 должны себя уже по-другому вести.
Поэтому основное идеологическое давление сейчас идет на образовательные институции, младшая школа – главный инструмент власти. Там проходят «разговоры о важном», лекции детям читают «ветераны СВО», шьют маскировочные сети, пишут письма на фронт».
The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from tr
