«Еб**ь, стреляют по нему, огонь ведут». Кадры обстрела самолета Ан-2 над НПЗ в Салавате, которого спутали с беспилотником.
Попавший под обстрел кукурузник «Русавиа» (RA-40935) получил три отверстия, когда пролетал над территорией «Газпром нефтехим Салават» на высоте 300 метров вечером во вторник. Там его перепутали с украинским дроном, и охрана завода открыла по нему огонь. В результате попадания в самолет произошла течь топлива. Тем не менее сигнал бедствия командир воздушного судна объявлять не стал. Кроме него на борту находился еще пилот-инструктор и оператор аэрофотосъемки.
Ан-2 тем вечером выполнял плановый полет из Уфы с включенными бортовыми аэронавигационными огнями, совершая облет теплотрассы на территории Салавата, чтобы сделать цифровую инфракрасную аэрофотосъемку по заказу аэрогеофизической компании.
Спустя 40 минут после того, как экипаж доложил об обстреле и возвращении в аэропорт вылета, самолет благополучно приземлся в Уфе. На послеполетном осмотре кукурузника было обнаружено три отверстия в фюзеляже.
«Еб**ь, стреляют по нему, огонь ведут». Кадры обстрела самолета Ан-2 над НПЗ в Салавате, которого спутали с беспилотником.
Попавший под обстрел кукурузник «Русавиа» (RA-40935) получил три отверстия, когда пролетал над территорией «Газпром нефтехим Салават» на высоте 300 метров вечером во вторник. Там его перепутали с украинским дроном, и охрана завода открыла по нему огонь. В результате попадания в самолет произошла течь топлива. Тем не менее сигнал бедствия командир воздушного судна объявлять не стал. Кроме него на борту находился еще пилот-инструктор и оператор аэрофотосъемки.
Ан-2 тем вечером выполнял плановый полет из Уфы с включенными бортовыми аэронавигационными огнями, совершая облет теплотрассы на территории Салавата, чтобы сделать цифровую инфракрасную аэрофотосъемку по заказу аэрогеофизической компании.
Спустя 40 минут после того, как экипаж доложил об обстреле и возвращении в аэропорт вылета, самолет благополучно приземлся в Уфе. На послеполетном осмотре кукурузника было обнаружено три отверстия в фюзеляже.
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from tr
