Скандалом закончились в конце октября выборы атамана Иркутского войскового казачьего общества, на которых министра жилполитики региона Анатолия Никитина сменил его протеже, ранее работавший начальником отдела по делам казачества аппарата областного правительства, Дмитрий Смоликов, нынесоветник губернатора.
3,5 года правления Никитина привело к расколу казаков, особенно обострив ситуацию с представителями казачества в Ангарске. Как указывают различные источники, из трех округов работает полноценно только один Ангарский, а в двух остальных лишь единицы по причине всеобщего упадка.
В связи с этим нового атамана выбирали, максимально устранив казаков из данного округа. На отчетно-выборный круг не были допущены его делегаты, имеющие другое мнение о Никитине и его работе, сдержанные силами полиции. Таким образом, не смогли проголосовать много уважаемых людей, в том числе участники СВО.
Помимо всего прочего казаки хотят обратиться к Президенту России и атаману Всероссийского казачьего общества с соответствующим заявлением о сложившейся тревожной ситуации с казачеством в Иркутской области.
Скандалом закончились в конце октября выборы атамана Иркутского войскового казачьего общества, на которых министра жилполитики региона Анатолия Никитина сменил его протеже, ранее работавший начальником отдела по делам казачества аппарата областного правительства, Дмитрий Смоликов, нынесоветник губернатора.
3,5 года правления Никитина привело к расколу казаков, особенно обострив ситуацию с представителями казачества в Ангарске. Как указывают различные источники, из трех округов работает полноценно только один Ангарский, а в двух остальных лишь единицы по причине всеобщего упадка.
В связи с этим нового атамана выбирали, максимально устранив казаков из данного округа. На отчетно-выборный круг не были допущены его делегаты, имеющие другое мнение о Никитине и его работе, сдержанные силами полиции. Таким образом, не смогли проголосовать много уважаемых людей, в том числе участники СВО.
Помимо всего прочего казаки хотят обратиться к Президенту России и атаману Всероссийского казачьего общества с соответствующим заявлением о сложившейся тревожной ситуации с казачеством в Иркутской области.
The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from tr
