"То, что творится на фоне этих решений, умопомрачительно - передачи имущества за 3 копейки менеджменту якобы с условием возможного дальнейшего выкупа за эти же 3 копейки и т.д, - пресс-секретарь "Роснефти" Михаил Леонтьев прокомментировал принятие в ФРГ закона, позволяющего экспроприировать и перепродавать российские активы.
Напомним, 20 апреля Бундестаг проголосовал за законопроект, который упрощает продажу акций в компаниях, находящихся под внешним управлением, позволяя делать это без национализации активов. Авторы поправок ссылаются на необходимость обеспечения энергетической безопасности ФРГ. Одним из предприятий, на котором германские власти ввели внешнее управление, был НПЗ «Роснефти» в городе Шведт на востоке страны.
"Этот завод никакую энергетическую безопасность Германии не нарушал. Он её обеспечивал. А нарушена она как раз была введением внешнего управления", - сказал Леонтьев.
"Они просто уродуют капитальные, базовые элементы своей экономической системы под задачу конфискации", - сказал Леонтьев.
"То, что творится на фоне этих решений, умопомрачительно - передачи имущества за 3 копейки менеджменту якобы с условием возможного дальнейшего выкупа за эти же 3 копейки и т.д, - пресс-секретарь "Роснефти" Михаил Леонтьев прокомментировал принятие в ФРГ закона, позволяющего экспроприировать и перепродавать российские активы.
Напомним, 20 апреля Бундестаг проголосовал за законопроект, который упрощает продажу акций в компаниях, находящихся под внешним управлением, позволяя делать это без национализации активов. Авторы поправок ссылаются на необходимость обеспечения энергетической безопасности ФРГ. Одним из предприятий, на котором германские власти ввели внешнее управление, был НПЗ «Роснефти» в городе Шведт на востоке страны.
"Этот завод никакую энергетическую безопасность Германии не нарушал. Он её обеспечивал. А нарушена она как раз была введением внешнего управления", - сказал Леонтьев.
"Они просто уродуют капитальные, базовые элементы своей экономической системы под задачу конфискации", - сказал Леонтьев.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from tr
