#наши.Позывной "Гагарин". Контрактник из Челябинской области. В зоне СВО с декабря 2022 года.
- Первый бой, в котором я непосредственно столкнулся с противником, был в поселке Бердычи. В самом начале атаки заводили туда пехоту. Противник применил бронированную технику, мы занимались тем, что старались эту технику как-то поймать. На самом деле, самая большая сложность в поимке танка противника в том, что мы работаем в наступлении, а противник работает в обороне. Техника быстро выкатывается, быстро откатывается. Нам они всего этого не оставляют, нам оставляют развалины. Когда мы прибываем, мы из всех этих развалин находим наиболее удобную позицию для того, чтобы спрятать машину. И по мере продвижения, то есть - чем дальше продвигается наша пехота, тем танкам тяжелее выкатиться и отработать. Расстояние увеличивается, соответственно, с помощью средств визуального обнаружения у противника появляется возможность засечь нашу вылазку раньше. Соответственно, противник предпринимает все усилия для того, чтобы избежать контактного боя с нашей бронетехникой. Мы выкатываемся – они откатываются, а нас встречает артиллерия противника.
Один раз, когда была повторно поставлена задача завести пехоту в Бердычи, мы должны были колонной танков прорваться и завести туда пехоту. Я шел в голове колонны и должен был в случае столкновения со специальной техникой противника открыть по ней огонь. И тут у нас произошло столкновение с бронетехникой противника. Попасть по ней получилось, но не получилось пробить с первого раза. Скорее всего, это была "Брэдли". Стреляли кумулятивной ракетой. Все это было на ходу, в движении, очень быстро. Второй раз наводчику не удалось попасть. А дальше мою машину расстреляли прямой наводкой, выкатились "Абрамсы", прилетело две подачи в борт. Заклинило трансмиссию, машина - Т-72 - встала. Экипаж покинул машину.
Тогда сказалось еще и отсутствие опыта. Когда планируется какое-то мероприятие, мы заранее всё продумываем до мелочей. Но суть войны заключается в том, что противник тоже продумывает всё до мелочей. И потом, когда начинается сам процесс, то складывается такая ситуация, что в драку уже ввязались и из неё уже не выйти. И каждое промедление смерти подобно для тех людей, которые там бьются. Поэтому решения, по возможности, нужно принимать максимально оперативно.
В населённом пункте N нас подбили. Мы эвакуировались, покинули машину. Когда покидали, услышали в шлемофонах, что противник сразу же начал охоту за нами с помощью дронов. Я тогда получил третье ранение, мой экипаж был весь ранен. Наводчика ранило, механик контужен был сильно. Мы грамотно действовали, сумели выйти к своим за десять часов, хотя там недалеко было. До крайних домов мы от моста очень быстро добежали, потому что нас подгоняли FPV-дроны противника. А дальше по населеннику двигались на протяжении десяти часов, то есть очень аккуратно, от куста к кусту. Проходили дома насквозь - заходили в ближайшее окно, проходили дом насквозь, выбивали окно или дверь с другой стороны. Таким образом прошли весь населенный пункт за десять часов. Очень тяжёлая, изнурительная работа, но мы с ребятами ни разу не были обнаружены.
По поводу танков и FPV вспоминается русская пословица "голь на выдумки хитра". И FPV – это как раз такая история. Проблема в том, что на данный момент нет адекватных средств радиоэлектронной борьбы. На крайней задаче по машине прилетело порядка 15-20 FPV. Машина всё это выдержала. Даже средства РЭБ, которые я сейчас ругал, спасают - они затрудняют управление операторам дронов. Динамическая защита, естественно, спасает. Если оголённые места сверху прикрываются "мангалом", получается, что по нему ударить еще тяжелее. Танк – это как бастион.
Привет хотел бы передать всем родным и близким в Челябинской области. Постараюсь вернуться живым.
#наши.Позывной "Гагарин". Контрактник из Челябинской области. В зоне СВО с декабря 2022 года.
- Первый бой, в котором я непосредственно столкнулся с противником, был в поселке Бердычи. В самом начале атаки заводили туда пехоту. Противник применил бронированную технику, мы занимались тем, что старались эту технику как-то поймать. На самом деле, самая большая сложность в поимке танка противника в том, что мы работаем в наступлении, а противник работает в обороне. Техника быстро выкатывается, быстро откатывается. Нам они всего этого не оставляют, нам оставляют развалины. Когда мы прибываем, мы из всех этих развалин находим наиболее удобную позицию для того, чтобы спрятать машину. И по мере продвижения, то есть - чем дальше продвигается наша пехота, тем танкам тяжелее выкатиться и отработать. Расстояние увеличивается, соответственно, с помощью средств визуального обнаружения у противника появляется возможность засечь нашу вылазку раньше. Соответственно, противник предпринимает все усилия для того, чтобы избежать контактного боя с нашей бронетехникой. Мы выкатываемся – они откатываются, а нас встречает артиллерия противника.
Один раз, когда была повторно поставлена задача завести пехоту в Бердычи, мы должны были колонной танков прорваться и завести туда пехоту. Я шел в голове колонны и должен был в случае столкновения со специальной техникой противника открыть по ней огонь. И тут у нас произошло столкновение с бронетехникой противника. Попасть по ней получилось, но не получилось пробить с первого раза. Скорее всего, это была "Брэдли". Стреляли кумулятивной ракетой. Все это было на ходу, в движении, очень быстро. Второй раз наводчику не удалось попасть. А дальше мою машину расстреляли прямой наводкой, выкатились "Абрамсы", прилетело две подачи в борт. Заклинило трансмиссию, машина - Т-72 - встала. Экипаж покинул машину.
Тогда сказалось еще и отсутствие опыта. Когда планируется какое-то мероприятие, мы заранее всё продумываем до мелочей. Но суть войны заключается в том, что противник тоже продумывает всё до мелочей. И потом, когда начинается сам процесс, то складывается такая ситуация, что в драку уже ввязались и из неё уже не выйти. И каждое промедление смерти подобно для тех людей, которые там бьются. Поэтому решения, по возможности, нужно принимать максимально оперативно.
В населённом пункте N нас подбили. Мы эвакуировались, покинули машину. Когда покидали, услышали в шлемофонах, что противник сразу же начал охоту за нами с помощью дронов. Я тогда получил третье ранение, мой экипаж был весь ранен. Наводчика ранило, механик контужен был сильно. Мы грамотно действовали, сумели выйти к своим за десять часов, хотя там недалеко было. До крайних домов мы от моста очень быстро добежали, потому что нас подгоняли FPV-дроны противника. А дальше по населеннику двигались на протяжении десяти часов, то есть очень аккуратно, от куста к кусту. Проходили дома насквозь - заходили в ближайшее окно, проходили дом насквозь, выбивали окно или дверь с другой стороны. Таким образом прошли весь населенный пункт за десять часов. Очень тяжёлая, изнурительная работа, но мы с ребятами ни разу не были обнаружены.
По поводу танков и FPV вспоминается русская пословица "голь на выдумки хитра". И FPV – это как раз такая история. Проблема в том, что на данный момент нет адекватных средств радиоэлектронной борьбы. На крайней задаче по машине прилетело порядка 15-20 FPV. Машина всё это выдержала. Даже средства РЭБ, которые я сейчас ругал, спасают - они затрудняют управление операторам дронов. Динамическая защита, естественно, спасает. Если оголённые места сверху прикрываются "мангалом", получается, что по нему ударить еще тяжелее. Танк – это как бастион.
Привет хотел бы передать всем родным и близким в Челябинской области. Постараюсь вернуться живым.
A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from tr
