Лишенец. 

Знаете такое слово? В детстве никогда его не слышала. Ну, может, у Ильфа и Петрова натыкалась. 

А вот в семье мужа словцо было в ходу. Обычно так обращались к бездомным животным, которых подкармливали. «Что ж ты, лишенец, такой худой? Ешь давай!»

На самом деле «лишенцами» называли не животных, а людей. Подозреваю, кстати, что среди моих предков такие имелись. 

Лишенец — человек, лишенный определенных прав. Пораженный в правах. По итогам гражданской войны в РСФСР многих прав лишили около десяти процентов населения. У них не было никаких избирательных прав (не могли голосовать, не могли быть избранными), они не имели право получать высшее образование (тут запрет был не формальный, а фактический). 

Они не могли быть судьями и адвокатами. Не могли состоять в профсоюзах. Налоги для них были выше, чем для всех остальных, а зарплаты — гораздо ниже.

Более того, лишение прав для определенных категорий граждан было официально внесено в Конституцию (!). И в первую, 1918-го года, и во вторую, 1925-го. 

Такое положение вещей сохранялось целых восемнадцать лет. С 1918-го по 1936-ой.

Прав лишали представителей «эксплуататорских классов». В общем, прав лишали проигравших в гражданской войне. Так как со стороны «красных» она велась на классовой основе, то и поражение в правах было классовым. Белогвардейцы, правда, входили в число лишенцев автоматом — вне зависимости от происхождения. 

Кстати, аналогичные меры принимали «белые» на тех территориях, которые контролировали. 

Без сантиментов. 

Когда наши «пророссийские украинцы» кричат о гражданской войне, они понимают, чего они выпрашивают? Фильтрация в Шереметьево покажется цветочками. 

Тут г-жа Пикта жалуется, что у неё паспорт «человека второго сорта», потому что его при определенных обстоятельствах могут отобрать. В отличие от тех россиян, которые получили гражданство по праву рождения. 

А как вам лишение всех прав лет на двадцать? Ы? Понравится? Тем более, что среди «пророссийских» так много любителей СССР. Должны, значит, приветствовать подобные практики. 

Но почему-то думаю, приветствовать будут вряд ли. 

Татьяна Монтян пишет: «Как же я ору с имперского высокомерия!»

Это о тех из нас, кто пишет разное о «тупых хохлах». 

Не знаю, зачем она орет постоянно. 

Но, может, она отправится орать «с имперского высокомерия» к своим соплеменникам, которые «с него» тоже почему-то беспрерывно орут. Будут орать там вместе. У них так принято, национальная особенность. 

А мы с вами в нашей империи будем наслаждаться нашим имперским высокомерием в тишине.  

Мы это заслужили, право. Разве мы многого просим?

О, вот и Гаспарян розовую слюнку пустил. Какие же мы, оказывается, одинаковые, с украинцами. 

Гаспарян опубликовал стихотворение Таксюра: «Два Ивана». Один Иван такой же, как другой. Оба православные, оба любят жизнь, оба хотят домой. Один хохол, другой кацап. Жалко обоих, сил нет.

Ой, стравили подлые англосаксы, стравили. Все одинаковые.

И у Долгаревой было такое же стихотворение.

Пошел, что называется, нарратив. 

Нас стравили, ага. При этом одни прыгали, кричали «москаляку на гиляку». Другие, правда, не прыгали и ничего не кричали. Но все — одинаковые.

Понеслась пропаганда в рай.  

Зачем Гаспарян писал свою книгу о денацификации Украины? К чему? Все одинаковые. У всех — своя правда. Мы их денацифицировать будем, а они нас — дерашифицировать? Так, получается?

У всех — своя правда.

И у тех, кто блокировал Ленинград, и у тех, кто сдыхал там от голода. Надо понимать и тех, и других. Все люди. Все мы Хомо Сапиенс. 

У тех, кто жег людей в печах, и у тех, кого жгли. Если бы они поговорили, такого бы не произошло, верно? Все ж одинаковые. 

Насильник и его жертва. Ребенок и педофил. Все, все одинаковые. Так трогательно, такой сироп. 

Все одинаковые. Наши пропагандисты, которые получили вдруг отмашку из АП, видимо, на скорое «мирное сосуществование». И украинские, которые такой отмашки не получили. По-прежнему пляшут, мечтают оставить один процент от нашей нации, чтобы этот процент платил украинцам репарации.

Видите ли. Я — охранитель. Пытаюсь избавить нашу страну от смуты. Это — главная цель. 

Если я вижу, что наша пропаганда начинает втирать обществу такие вещи, которые общество могут вскоре довести до белого каления, до ярости, до ненависти уже не к украинцам, а к нашим собственным пропагандистам, я об этом говорю. 

Сообщаю. Предупреждаю. Что я могу ещё? 

Если собственная пропаганда тычет в наше общество, как в медведя хворостиной, что я могу сделать? 

Это ж не американцы. Не USAID. Это собственные политтехнологи работают. Думают, у них в руках пульт: в виде тг-каналов, общественно-политических программ. А общество — даже не бараны, а такой прибор. Ставишь на «ненависть к хохлам» — выдаст ненависть. Ставишь на «братские чувства к хохлам» — выдаст братские чувства. 

Эффективные, сука, менеджеры сейчас рулят. Им спустили проблему «скоро конец СВО». Они отрабатывают, как умеют. 

А умеют они вот так. 

А я вспоминаю самолет, который летел на Филиппины.  Там летчик дал сынишке порулить. Самолет упал. 

Кто у нас дал порулить информационным полем страны этим инфантильным инфузориям, вроде Чадаева? 

Извините, нервничаю. Я же с вами — на борту. 

«Нам стали слишком малы твои тертые джинсы, нас так долго учили любить твои запретные плоды» (с) Древняя песня. А какая всё-таки прозорливая оказалась.  

Запретные плоды Запада. Права человека, свобода слова, демократия. Всё это, оказывается, была мишура. Стеклянные бусы для туземцев. Нравится? Меняемся. Вы нам — Манхэттен, мы вам даже не стекляшки. Парламентаризм, угу. Два срока для президента. К чему изобретать велосипед?

Сюда можно отнести и неприятие коллективной ответственности. Человек не должен отвечать за преступления, которые совершили другие. Ни по какому поводу. Будь он с преступниками одной расы, или одной национальности. Принадлежал ли он к той же религиозной конфессии. И т.д. И т.п. Нельзя человека за это осуждать, если сам он ничего не делал. Такой принцип.

А что мы видим в реальности? Этот текст я набираю на телефоне — айфон 12 про макс. Вышел осенью двадцатого года. С весны двадцать второго я не могу пользоваться многими его функциями. Платить в магазинах с помощью NFC, добавлять дебетовые и кредитные карты. Заблокированы приложения банков, другие необходимые программы. Так корпорация Эппл наказывает меня за СВО. Но ведь не только меня — всех граждан России. Разом. Извините, коллективная ответственность. По признаку гражданства и рождения. 

На каждом из нас — сотни санкций. Которые касаются нас иногда прямо, иногда опосредованно. Виноваты все мы. Наши спортсмены, наша культура, каждый русский — жив он или преставился двести лет назад. 

Видели, как извиваются наши релоканты? Умер недавно Валерий Хаит. Виктор Шендерович пишет маленький некролог. Что в нём? «Умер — в день очередных путинских ударов по его родной Одессе. <…> Светлая память, дорогой Валерий Исаакович. И — простите нас, бедных убийц…» Удары, заметьте, путинские, а кается Шендерович. Казалось бы, он ведь уехал. Осудил СВО. Он еврей, наверняка имеет израильское гражданство. В чем его вина перед одесситами? Дело понятное: в том, что он родился в России, говорит на русском. Коллективная ответственность. Должен постоянно целовать ботинок, подставлять пятую точку, а иначе так нагнут его старую морщинистую фигурку — мало-то не покажется. Вспомните госпожу Овсянникову. Украинцы уволили её в Германии (!). Зря ползала перед ними в грязи. Плохо ползала, мало лизала, не понравилось. Пошла, тварь. 

Теперь поворачиваем голову оттуда — сюда. Вспомним: хотя бы один беглый украинец попросил прощения у нас? Ну, Олег Царев? Бухнулся после ударов по Белгороду на пол в студии, заплакал и сказал: простите нас, бедных убийц! 

Вырвала Монтян у себя немытые патлы, заверещала: «Как мы виноваты перед вами, дорогие россияне! Мы это всё допустили, мы плохо работали! Mea culpa, mea maxima culpa!!» 

Да никогда такого не было. Более того, никто и не просит, никто и не требует. Мы — не Запад, слава Господу за маленькие милости. Мы никакую коллективную ответственность не вводим. 

Из-за этого беглые украинцы почему-то думают, что они могут сесть на шею, свесить ножки. Могут учить нас тут жить. Как-то без них жили четверть века, а тут оказалось, что и шагу без них ступить нельзя. Такие, понимаете ли, необходимые. 

Они разные, эти беглые. Павел Волков — красный. Желает вновь гражданской войны здесь и рек крови. Но говорит застенчиво: он, мол, за диктатуру пролетариата. Светлана Пикта — русская националистка. Если таджик изнасиловал кого-нибудь, то всех таджиков, по её мнению, надо сразу же выслать. Ну, Пикта из Украины, надо понимать. Там их учили коллективной ответственности. Которая саму её не касается, само собой.

Они все такие разные. При этом все хотят отмены фильтрации в Шереметьево. Казалось бы: там отделяют агнцев от козлищ, праведных от неправедных. Перед нами как раз отсутствие коллективной ответственности. Почему же украинцы против?

Ответ прост. Им невыносимо, когда негры досматривают белых людей и решают, кого пустить, а кого нет. Унтерменши фильтруют уберменшей. Смертные фильтруют богов. Мокша решает, может ли южнорусский пройти. 

Вот что их убивает. Они все так против нацизма, что даже свои именные свастики не носят.

Многие говорят, что Долгарева пишет скверные стихи. 

Это, так скажем, ошибка. Дело в том, что «Аничка» никаких стихов больше практически не пишет. Ни хороших, ни плохих, никаких. 

Она пишет политические декларации, вяло и лениво разбитые на «стихотворный лад»:

«Телеведущий будет говорить,
Что мирным соглашениям в Стамбуле
Альтернативы нет. А почему
В Стамбуле? — это так я, наугад,
Ведь где-нибудь, конечно, их подпишут». 

Что это? Зачем это? «Телеведущий» — в данном случае — опять неуклюжий эвфемизм. Пропаганду можно (и нужно, конечно) обвинять в том, что она плохо работает. Никудышно. Такое, увы, «имеет место быть». Но пропаганду нельзя обвинять в том, что она — пропаганда. Куда без неё? 

Телеведущие никаких договоров не подписывают. Ни в Стамбуле, нигде. Подписывает известно кто. Он даже в размер встает удачно. «Владимир Путин будет говорить, что мирным соглашениям в Стамбуле…» 

Но «Аничка» никогда такое не напишет. Потому что потому.

Всё страньше и страньше. Всё чудесатее и чудесатее.

Слушаю душеспасительную беседу экстремиста-террориста Арестовича с иноагентом Латыниной. О чём же беседуют эти люди, внесенные во все реестры Российской Федерации? 

Будете смеяться, не поверите. О том, что все — одинаковые. Да-да. Г-н Арестович прямо так и говорит: нет, говорит, виноватых, все правые. У всех своя правда. Это, говорит, только у подлой Демпартии США и у USAID были виноватые. Преступники и жертвы. А на деле только сами демократы и виноваты. Ну и Киссинджер. В общем, американцы по всему миру наделали кровавых язв, с их помощью управляли планетой. Создавали вечную проблему, а потом десятилетиями её, типа, решали. Прямо глаза открыл! Прямо взмахом нижней челюсти превратил всех конспирологов планеты в трезвомыслящих людей, а бывших трезвомыслящих — в идиотов и лохов. Ну, экстремист, ну, молодец! 

Но теперь, говорит, всё будет иначе. Ведь США почему раньше такие злые были? Потому что велосипед у них имелся, но Байден с него падал. А теперь у Штатов есть Трамп. Другое дело! Все проблемы решит взмахом пера. Палестинцев из Газы выселит куда-нибудь, с глаз долой. Гренландию у Дании отберет, Канаду присоединит. Осчастливит, короче, сразу миллионы. Не президент, а кудесник. Всего-то надо десять бумаг подписать. 

Кстати, войну на Украине прекратит. Эту, по нынешним словам Арестовича,  отвратительно бессмысленную войну. Мирись-мирись-мирись, и больше не дерись!

Думаешь, где ты это всё не так давно слышала? Ба! Да на Первом же канале, в программе Артёма Шейнина. Там как раз г-н Чадаев (не экстремист и не террорист, а патриот) что-то похожее говорил. Мол, мы с Украиной не братья, потому что мы — сестры. А между сёстрами бывает всякое, но всё, конечно, утрясется. 

Потом внезапно вспоминаешь, как г-н Чадаев с г-ном Арестовичем тоже разные беседы вели. Прямо во время СВО. А что такого? Политтехнолог и манипулятор политтехнологу и манипулятору в латте не наплюет. 

Может, они и сегодня между собой общаются, опыляют друг друга идеями… Мудрыми своими. 

И тут ловишь себя на мысли: это всё ещё конспирология или уже трезвый взгляд на вещи? У нас-то пока никто схемы оплат, грантов и темников не вскрыл. Ходим впотьмах. 

По нашему информационному пространству, которое летит, похоже, без руля и ветрил неведомо куда. 

Г-н Прилепин сначала размещает текст (не свой, но соратника), где мы с украинцами — один народ, и всё у нас будет хорошо. Завтра же. Не буквально завтра, а теоретически — «завтра». Как СВО закончится, так и будет. Помиримся. Наверное, как «белые» с «красными» в Думе. Подмахнем документик, пропечатаем в газете — и шабаш!

А потом, чуть позже, г-н Прилепин публикует стихотворение, автор которого требует войны до талого, потому что все нацисты должны быть наказаны, кровь их жертв вопиет. 

Г-н Прилепин, насколько я помню, когда служил, был спецом по работе с личным составом. 

Представила себе напутственную речь: «Доблестные бойцы славной Российской Армии! Беспощадно уничтожайте в бою ваших любимых братьев и будущих сограждан, которые по-семейному делятся последним куском хлеба с мирным населением оккупированных ими русских территорий — перед тем, как жестоко это население изнасиловать и убить!» 

Не ёрничаю ни в коем случае, в этом случае это попросту неприлично и глупо. Однако действительно не понимаю: это уже шизофрения или так, легкое расстройство. 

Борис Якеменко на канале Владимира Соловьева произносит спич, который вызывает гнев у Дмитрия Стешина, которого рекомендовал как одного из лучших военных корреспондентов Владимир Соловьев, у которого работает Борис Якеменко. Светлана Пикта поддерживает Дмитрия Стешина, который регулярно появлялся в эфирах у Владимира Соловьева, где бывала и сама Светлана Пикта, которая требовала примерно наказать Владимира Соловьева за то, что он назвал «подонками» двух погибших бойцов. 

В социальных сетях о подобных отношениях пишут «всё сложно». 

А обществу что делать со всем этим винегретом? «Все перепуталось, и некому сказать, что, постепенно холодея, всё перепуталось, и сладко повторять…»  (с)

Видео с госпожой Монтян и господином Апачевым (там, где Апачев пишет на стенке в Курахово очередные маты, а потом они с Монтян демонстрируют нам свои средние пальцы) внезапно вызвало какую-то странную реакцию в рядах, так сказать. Как будто увидели что-то новое. 

А чего, собственно, тут нового? Всё старое. Эталонное «украинство» во плоти. При этом вопрос не в нецензурной лексике и даже не в порче стен. Перед нами любимый способ существования «украинства» — провокация. 

Всё понимаю. Сама принимаю всё близко к сердцу, за что недавно серьезно поплатилась. Эмоции, куда без них. 

А теперь смотрите, в чём провокация и что, собственно, делает госпожа Монтян. 

Для начала надо понимать, что у этих людей Родины нет. Нет своей страны, нет своего государства, нет своего места на планете. При этом даже и космополитами назвать их нельзя. Космополиту везде хорошо. Всюду для него свои преимущества. Он — гражданин Земли, следовательно, всю Землю считает домом, всю Землю одинаково любит. 

«Украинцам»  — везде плохо, всюду дерьмо и лажа. Все вокруг тупые и неправильные, одни они правильные и знают, как надо. Поэтому они всегда лезут со своим уставом в любой чужой монастырь. 

То есть, им нужно не конкретное место, а своя среда. Какая? Среда склок, скандалов, размежевания. Есть организмы, которые предпочитают жить в гнилой среде. Вот и здесь так. Отвечая г-же Монтян в её стиле, мы её радуем. Мы становимся частью привычного ей ландшафта. Обращения по её поводу в различные инстанции — тот же процесс. Она прекрасно знает, что сейчас с ней никто ничего делать не станет. Поэтому заранее предвкушает то чувство бессилия, которое охватит оппонентов. «Чего хотели? Это не ваша власть, это наша власть! Было ваше — стало наше! Выкусите!»

Иными словами, у г-жи Монтян два параллельных процесса. 

Первый — прямой. «Министерство обороны ничего не может, Россия бесконечно утирается, всё ужасно, власти лгут!» Находит это в нашем обществе отклик? К чему себя обманывать. Конечно, находит. Правда может быть исключительно горькой. «Мы догадывались! Нашлись, наконец, люди, которые не боятся!» Ну, и всё остальное, вы знаете. Вывод: власти сливают, надо что-то делать.

Второй путь — опосредованный. Смотрите. Г-жа Монтян делает, что хочет. Посылает нас всех, зад показывает. Куражится. Кривляется. Апачев маты на стенках пишет. И что? Да ничего. Апачева в министерство культуры приглашают. Монтян по Донецку гоголем вышагивает. А власти ничего не делают. Законопослушные граждане пытаются действовать законными методами, а методы эти не работают. Вывод: власти сливают, надо что-то делать. 

Вроде бы: с одной стороны — протестная масса граждан. С другой — лоялисты и охранители. Но баламутит обе группы г-жа Монтян практически одинаково. 

Вижу по чатам, что среди охранителей возникают споры, ссоры. Кто-то за то, что «власти лучше всё знают, всё под контролем». Кто-то вспоминает, как нам украинские друзья говорили, что всё под контролем в декабре 2013-го года, и чем этот контроль в итоге закончился.  Можно верить, что мы — не Украина, но наша история с двумя распадами страны за один прошлый век не оставляет место особому благодушию. 

При этом сверху нам никто не объясняет, почему всё это происходит. 

Объяснения могут быть самими разными. 

К примеру. Для властей волонтерство, военкорство и военблогерство настолько сегодня переплетены, что лезть в этот клубок во время СВО — себе дороже. Кто там честно делает дело, кто греет руки, мошенничает и лжет — Бог весть. Пока волонтеры (все вместе) закрывают целый ряд мелких дырок на фронте, можно потерпеть. А после СВО — разбираться.

Вдобавок, наша власть не монолитна. Как и любая другая власть в любой стране. У нас обычно говорят о башнях, но это лишь символ. Есть подковерная борьба, карьерные устремления, трения между ведомствами и министерствами. В такой ситуации популярные блоги в своих интересах могут использовать самые разные силы.

Что же делать в этой ситуации? 

Продвигать свои интересы. Не стесняться этого. Добиваться, чтобы и ваш (наш) голос был услышан наверху. Что ж ещё?

Иногда натыкаешься на свои старые тексты в самых неожиданных местах. Этот скрин увидела в комментариях у Льва Натаныча.

Бывали дни веселые. Год, наверное, 2018. ФБ ещё. Время идёт, перемен не очень много, несмотря на внешние обстоятельства. Вчера либералы, сегодня — политические украинцы. Приехали к нам и сразу окунулись в нашу отвратительную действительность.

Как можно тут жить? Но, поди ж ты, живут.

Интересная складывается ситуация. 

Много раз говорила, что «майдан» (или «цветная революция», кому как нравится) — это продажа суверенитета страны частью её элит. Покупают такие вещи не за деньги, деньги у всех и без того есть. Покупают за будущее конкретных семей. 

Но сегодня вдруг может выяснится, что покупателей на суверенитет России пока нет. Отсутствуют по разным причинам. Перерыв на обед. На внутривидовую борьбу людей с хорошими лицами против людей с хорошими рейтингами. 

Отсюда вопрос. А что будут делать все наши акторы майдана, которые пока стоят на низком старте со своими «договорняками» и со всякими «ратуйте, люди добрые!» 

Что с ними со всеми будет, если сигнала к старту кампании не последует? Где же они харчеваться будут? 

Прямо захотелось купить попкорна. Хотя и не люблю его. Ладно, семечек — в рамках импортозамещения.

Есть бородатый анекдот. 

Жена звонит мужу в машину. Говорит:

— Милый, ты там осторожнее! По радио сказали, что на вашей трассе один дятел по встречке чешет.
— Один?! Да их тут тысячи!

Г-жа Монтян пишет: «И таких охранотных поцреотов в России — тьма несметная! Они готовы сдать и Таврию, и Донбасс, и Крым, и даже Курскую область, лишь бы прекратить финансировать все эти «ненужные экономические дыры» и снова тусить по кайфу на Западе, попивая пряные коктейли». 

Ни разу не слышала, чтобы кто-то из «охранотных поцреотов» был готов сдать Крым и Донбасс. Но это — фигура речи, чтобы подписчики Монтян ничего не заподозрили. 

Главное-то не в этом. 

Оказывается, «охраноты» в России — тьма несметная. (Шепотом): может, то самое подавляющее большинство, а? Те самые 86%? А сама украинствующая г-жа Монтян примкнула к привычным «либеральным» 14%? 

Но более всего разрывает гражданку вот это: гражданин России без разрешения украинских божков может «тусить по кайфу» и пить «пряные коктейли». 

«А город пил коктейли пряные, пил и ждал новостей». «Помоги мне! Помоги мне!» (с)

Не, никто не поможет. Двери закрываются. 

А то посмотришь: как ни «протестный поцреот», так норовит что-нибудь запретить народу. То доставку, то рестораны, то дискотеки. Любая радость — запрещена. Какая может быть радость, когда у вас украинцы не кормлены?  

Рожу тяпкой и в три смены обеспечивать Монтян сотоварищи. Какие коктейли, вы о чем? Коктейли — только для божков, они их потребляют прямо во время стримов.

Праздникам — стоп! А иначе вас обвинит в том, что вы сидите на диванах тот, кто точно так же сидит на диване, но чуть ближе к фронту. Обратили внимание: ни один ведь украинствующий не воюет. Ни один! Ладно — Монтян, но ни Апачев, ни Подоляка, ни Царев. Никто из них. Белая кость, голубая кровь. Такими пробрасываться нельзя. 

Жители Хабаровска и Калининграда должны отвоевать им страну, которую они превратили в помойку. Жители Новосибирска и Москвы должны превратить эту помойку обратно во что-нибудь пристойное. 

Так ведь?

Нет. Так не будет. Обломаетесь.

То, что Россия вежливо просила в декабре 2021-го? Инфраструктуру НАТО на границы 1997-го? Неужели? Хотя, вероятнее, очередная болтовня. Однако раньше ведь и речи о таком идти не могло.

Плоды СВО. Которая, между тем, продолжается.

Зачем, спрашивают, мы нашу Украину отдаем Трампу без боя? Как Кемску волость в фильме.

Странно это.

Не говорю о смыслах. Когда мы употребляем слово «Украина», слово «наша» рядом — оксюморон. Украина нашей (российской) быть не может, в этом, казалось бы, мы убедились на практике. Украина априори всегда чужая, антироссийская. Не хотим продолжения всех этих игр, надо заканчивать и с «Украиной» как таковой, и с Малороссией, и с Новороссией. Пусть эти славные имена остаются в истории. 

Надо заканчивать и с «украинцами», «южнорусскими», «лучшерусскими», «русскими со знаком качества» и прочим бардаком. Есть Россия, есть русские в узком (этническом) смысле и русские в широком, гражданском смысле; русские как политическая нация. Оба этих множества, кстати, перекрываются процентов на восемьдесят. Плодить здесь сущности — закладывать мины под будущее. 

Хорошо, допустим, вынесли всё это пока за скобки (хотя довыносились). Но — допустим. 

Как мы можем отдавать (или не отдавать) территории, которые мы не контролируем? Это Зеленского уже напоминает. У него там мэр Мариуполя действует, и бюджет Мариуполя есть. Нам тоже прикажете мэра Киева заранее назначать? А чего — Олег Царев с удовольствием примет пост. Сформирует команду, освоит средства. Переименует в который раз проспекты Бандеры и Шухевича, Яндекс послушно исполнит. Работа закипит. 

Однако у Зеленского хотя бы карты 1991-го в наличии. Международное признание границ, etc. У нас нет и этого. Всё уже случилось — в том самом 1991-м. 

Сейчас речь может идти только о возвращении. Тяжелом, кровавом. О цене этого возвращения, которое выражается не только (и не столько) в деньгах. В похоронках она выражается. В количестве инвалидов. В демографии.

Цену нашему обществу господа-товарищи озвучивать упорно не хотят. «За ценой не постоим». При том, что взять Киев вовсе не означает сегодня — победить. Это не Берлин 45-го. Российский флаг над Банковой и парад на Крещатике ничего не закончат. Наши уважаемые партнеры ещё тот Афганистан нам способны устроить на возвращенных землях.

Кто-нибудь прикидывал, сколько будет нужно ресурсов, чтобы эффективно контролировать бывшую Украину, при условии, что она буквально нашпигована оружием, переполнена людьми, имеющими боевой опыт, людьми, которые нас ненавидят? Это не очень простые вопросы. В свое время в Рэнд Корпорейшн подобные штуки отчасти просчитывали. Ещё перед СВО. Ошиблись во всём: всего, всего обеим сторонам понадобилось намного больше.

Сегодня мы беседуем с администрацией Трампа. А ведь Украина — клиент глобалистов. Демпартии, Лондона и Брюсселя. Поэтому пока и Трамп с нами торгует воздухом. Всё, что он может, кстати, — умыть руки. Соскочить с украинского крючка: сами-сами-сами. 

Путин говорил, что нам выгоднее Камала, в том числе и поэтому. Она бы тоже рано или поздно позвонила в Кремль. Может, не в феврале, а в апреле или сентябре. Исходя, как принято говорить, из ситуации на земле. Но договор с ней означал бы одновременно и договор с Европой. Там-то иерархия была простроена. 

Договор с Трампом ничего такого не означает. В Европе его один раз уже пересидели, думают, что смогут пересидеть и во второй раз. Хватит их на четыре года? Не знаю, вполне может быть. 

Короче, пока ничего не изменилось. Всё идёт своим чередом. Плач европейцев, релокантов, иноагентов и политических украинцев душу, само собой, греет. Злорадство закономерно, наше общество имеет на него право. 

В реальности же никаких изменений на горизонте пока не просматривается. Идут бои, наступление продолжается.

Учитывая это, возникает закономерный вопрос. Почему такой фальстарт у противников любых переговоров («договорнячков»)? Ничего не случилось вообще, а они уже так голосят. 

Резонно спросить: а если СВО всё-таки остановят на тех границах, которые вас не устроят, что вы будете делать? Напьетесь, заплачете, поиграете желваками, напишете аналитическую статью? Непечатное слово в телеге? Или с криком «предательство!»призовете всё-таки сторонников выходить на площадь? 

Хотелось бы заранее знать. На всякий случай. А то мало ли.

Хохлотерапия - чтение украинских пабликов после заявлений Трампа. Помогает от февральской хандры, успокаивает, умиротворяет.

Это как лечение пиявками, только пиявки впиться в тебя уже не могут, хотя очень-очень хотят.

Украинцы обожают картинку-карикатуру: цапля глотает лягушку, лягушка упирается и душит цаплю. Подпись: «Никогда не сдавайся».

Постоянно эта картинка встречается в их чатах. 

Строить жизнь по карикатурам для шапито с кровавым клоуном на арене — это как летчикам идти по приборам. Надежно, привычно, безопасно.

Депутат Рады Макс Бужанский пишет: «В самые сложные дни и часы для нашего народа Господь всегда посылает нам фотожабы. Какие-то книги, рвущие душу, долго, песни тоже, стихи не наше. А фотожабы, прям, молниеносная реакция, выплескивание и боли, и злости, и сарказма».

Господь посылает, понятно, кому — что. По молитве нашей. Кому-то — спасение, кому-то — благодать. Украинцам — фотожабы.

Сегодня на арене схватились два шоумена. Один — старый, но молодцеватый. Второй — зрелый, но уже снюханный в ноль. Первый управляет дряхлеющей, но всё ещё мощной державой, вчерашним гегемоном. Второй — нищим сборником бандеровских территорий. 

Казалось бы, итог очевиден. Отключить старлинк, прекратить поставки снарядов. Перекрыть всё на раз. И шоумен из сельского ДК повержен.

Но не всё так просто. Картинка работает. Жаба душит. Американцы не могут эффективно выкручивать руки Зеленскому, не подрывая свои собственные переговорные позиции при общении с нами. 

А есть ещё Европа, которую многие спешат списать со счетов, хотя напрасно, на мой дилетантский взгляд. А есть ещё Демпартия.

Поэтому борьба в грязи на потеху публики пока набирает обороты. Наши военблогеры с завистью смотрят на это волшебное действо. Ах, как им хотелось бы туда, в самую гущу битвы на твитах и ретвитах! Там настоящее, мужское. Где, сука, триста миллиардов?! А если найду?! Пшёл ты за русским военным кораблём! Сам пшел ты, диктатор! Чудо, натуральная жизнь.

Трамп спешит. Зеленский нервничает. Оба нарцисса уязвлены до глубины их душ. Душ при этом поливает обоих.

И только наше скучное руководство вместе со скучными жителями нашей страны бормочут: а нам, пожалуй, чашечку кофе. 

Ребята, ну, вы чего? Так ведь нельзя.

Любую информацию сразу к себе на каналы тащить.

Пишут, что на Украине заблокировали социальную сеть Трампа Truth Social. Ахаха.

У нас тоже нет к ней доступа, проверьте. Хотя у нас её никто не блокировал, да и зачем? 

Wiki: «сервис доступен исключительно для пользователей App Store и Google Play, проживающих в США и Канаде».

Несерьезно это. 

В связи с тем, что Трамп де-факто сам признал, что за событиями 2022 года стоит Байден (на деле вся их линейка — от Обамы через самого Трампа до «сонного Джо») наши переговорщики вправе, так сказать, просить «комплимент от заведения».

Сущий пустяк. Не миллиарды долларов, не новое оружие, не Старлинк и даже не его отключение. 

Нет, зачем. Были бы признательны, если бы ряд лиц, совершивших тяжкие преступления, такие, к примеру, как измена Родине, были бы экстрадированы к нам сюда обратно. 

Тем более, эти лица сегодня только и делают, что поливают Трампа и его администрацию дерьмом. 

Илюшу Пономарева хотелось бы видеть в Москве вновь. Леню Волкова. Может быть, Невзорова и Невзлина. Может быть, Пархомбюро в полном составе. Может быть, дам, которые так радовались обстрелам Москвы. Которых мучительно тошнит от слова «патриотизм» вишневыми косточками.

Всех не надо, зачем? Корми здесь их ещё. 

Нет, штук пять-семь. Покрепче таких выбрать. С особой гнильцой. На которых уже и уголовка есть. 

Пусть доставят. В подарочной упаковке. С розами в петлицах. 

Чтобы остальным было приятнее в эмиграции. Жить, дышать, писать. 

А то у нас говорят о справедливости много. А это была бы как раз она, ага.

Справедливость.