По-моему о депрессии сказано уже так много, что слово, набившее оскомину, не вызывает ни прежнего трепета перед болезнью, ни сострадания. Я покупала «Кролиководство» Бинни Киршенбаум в 2021 году сразу после выхода книги в магазины. «Ага,»- думала я, - «мы одной крови. Из пучины своей депрессии я пойму её, а она меня». Не поняла. Отложила роман на лучшее будущее, которое настало в моём максимально комфортном состоянии. Отдалившись от боли, я стала лучше видеть её грани.
Героине романа Банни немного за сорок. Она писательница, замужем за Альби, который души в ней не чает. У Банни есть кот, квартира, уставленная винтажными вещами, а ещё у Банни депрессия. Первая часть романа открывает действие накануне нового 2009 года, который Банни и Альби должны провести в кругу друзей семьи, чтобы смотреть на то, как над ночным Нью-Йорком поднимается шар. Проблема в том, что Банни не в состоянии даже поесть и помыться, не говоря уж о том, чтобы собраться на вечеринку на которую она хочет пойти. Банни в депрессии. Альби в отчаянии.
Друзья и семья героини давно устали от вечного недовольства Банни. Она не видит ничего хорошего, не рада ни одному подарку, в её жизни отсутствуют яркие краски, из-за чего Банни стараются не замечать, и это то почему одно цепляется за другое. Я помню как тяжело быть человеком в депрессии, которого не может развеселить ничего. Я помню, как больно и обидно, когда твой близкий человек всегда в плохом настроении. Киршенбаум мастерски вырисовывает картину с обеих сторон, не давая читателю выдохнуть. Обыденные события переплетаются с эпизодами прошлого, который сформировал Банни такой какая она есть.
Между глав Киршенбаум вставляет писательские зарисовки самой Банни. На тему ужина вдвоем, семейной встречи, школы (не более 300 слов, но в итоге, конечно же, более). Зарисовки - горькие и ироничные говорят о Банни больше чем в состоянии сказать сама Банни. Её память, изъеденная болезнью, уже не способна воспроизводить прошлое в точности, но чувства обиды, потерянности и оставленности преследуют её из главы в главу, и в каждой из них, несмотря на Альби и на смешного кота, привязанного к хозяйке, Банни остаётся одинока.
Вторая часть возвращает нас к первой главе, в которой дезориентированный читатель наконец-то опознаёт психиатрическую клинику. Там, в окружении белых палат, заботливых медсестёр и таких же психов, Банни пытается найти равновесие.
Мне очень хочется оставить заметку каждому - дочитайте до страницы 343. Там, в плену бесцветных стен, Банни наконец-то понимает, почему она здесь оказалась, и это открытие - то, что заставляет меня плакать, когда я вспоминаю эти слова.
Мне кажется, человек всегда чувствует человека. На ласку проще всего ответить лаской, на добро добром, на зло злом, на чью-то болезнь сердце обычно отзывчиво реагирует жалостью. Но жалость - очень острое чувство, которое глубоко ранит. Чтобы нивелировать эту ноющую печаль, жалость проще всего преобразовать в злость, ярость, причинение обратной боли. Так мы реагируем на людей в депрессии. Которых устали слушать, которым устали говорить про то, что мир не так плох. Которых устали поддерживать день за днём. Банни тоже утомляет. Честно сказать, депрессивный человек утомляет сам себя, но прервать этот круг - невыполнимо тяжелая задача. Мне кажется, книга Бинни Киршенбаум - о том, что, возможно, всегда нужно ещё чуть-чуть. Чуть-чуть времени, чуть-чуть сил, доброты, сожаления и объятий.
По-моему о депрессии сказано уже так много, что слово, набившее оскомину, не вызывает ни прежнего трепета перед болезнью, ни сострадания. Я покупала «Кролиководство» Бинни Киршенбаум в 2021 году сразу после выхода книги в магазины. «Ага,»- думала я, - «мы одной крови. Из пучины своей депрессии я пойму её, а она меня». Не поняла. Отложила роман на лучшее будущее, которое настало в моём максимально комфортном состоянии. Отдалившись от боли, я стала лучше видеть её грани.
Героине романа Банни немного за сорок. Она писательница, замужем за Альби, который души в ней не чает. У Банни есть кот, квартира, уставленная винтажными вещами, а ещё у Банни депрессия. Первая часть романа открывает действие накануне нового 2009 года, который Банни и Альби должны провести в кругу друзей семьи, чтобы смотреть на то, как над ночным Нью-Йорком поднимается шар. Проблема в том, что Банни не в состоянии даже поесть и помыться, не говоря уж о том, чтобы собраться на вечеринку на которую она хочет пойти. Банни в депрессии. Альби в отчаянии.
Друзья и семья героини давно устали от вечного недовольства Банни. Она не видит ничего хорошего, не рада ни одному подарку, в её жизни отсутствуют яркие краски, из-за чего Банни стараются не замечать, и это то почему одно цепляется за другое. Я помню как тяжело быть человеком в депрессии, которого не может развеселить ничего. Я помню, как больно и обидно, когда твой близкий человек всегда в плохом настроении. Киршенбаум мастерски вырисовывает картину с обеих сторон, не давая читателю выдохнуть. Обыденные события переплетаются с эпизодами прошлого, который сформировал Банни такой какая она есть.
Между глав Киршенбаум вставляет писательские зарисовки самой Банни. На тему ужина вдвоем, семейной встречи, школы (не более 300 слов, но в итоге, конечно же, более). Зарисовки - горькие и ироничные говорят о Банни больше чем в состоянии сказать сама Банни. Её память, изъеденная болезнью, уже не способна воспроизводить прошлое в точности, но чувства обиды, потерянности и оставленности преследуют её из главы в главу, и в каждой из них, несмотря на Альби и на смешного кота, привязанного к хозяйке, Банни остаётся одинока.
Вторая часть возвращает нас к первой главе, в которой дезориентированный читатель наконец-то опознаёт психиатрическую клинику. Там, в окружении белых палат, заботливых медсестёр и таких же психов, Банни пытается найти равновесие.
Мне очень хочется оставить заметку каждому - дочитайте до страницы 343. Там, в плену бесцветных стен, Банни наконец-то понимает, почему она здесь оказалась, и это открытие - то, что заставляет меня плакать, когда я вспоминаю эти слова.
Мне кажется, человек всегда чувствует человека. На ласку проще всего ответить лаской, на добро добром, на зло злом, на чью-то болезнь сердце обычно отзывчиво реагирует жалостью. Но жалость - очень острое чувство, которое глубоко ранит. Чтобы нивелировать эту ноющую печаль, жалость проще всего преобразовать в злость, ярость, причинение обратной боли. Так мы реагируем на людей в депрессии. Которых устали слушать, которым устали говорить про то, что мир не так плох. Которых устали поддерживать день за днём. Банни тоже утомляет. Честно сказать, депрессивный человек утомляет сам себя, но прервать этот круг - невыполнимо тяжелая задача. Мне кажется, книга Бинни Киршенбаум - о том, что, возможно, всегда нужно ещё чуть-чуть. Чуть-чуть времени, чуть-чуть сил, доброты, сожаления и объятий.
BY Книжная околица
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from tr
