Notice: file_put_contents(): Write of 4723 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 12915 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 dear moss | Telegram Webview: dearmoss/1149 -
В музеях почти всегда приходится быть в наушниках (noise cancelling с дождём или шумом) — чтобы не слышать экскурсоводов.
Экскурсоводы, за редкими исключениями, ужасны. Средний уровень когда-либо мной подслушанного находится по степени достоверности где-то между уличной сплетней и пересказами “Протоколов” в ЖЖ — что в свою очередь совпадает с уровнем неэкскурсоводов. Хотя казалось бы.
Меня не удивляет спрос на клише, формулировки из средней школы и упрощения. Не приучающий себя к сложности — не исправит этого полутора часами в музее. Впечатления моментальны; восприимчивость культивируется всю жизнь.
Но меня удивляют экскурсоводы.
Самой распространённой формой взаимодействия с искусством всегда была инструментализация; читай — злоупотребление. Оно не предполагает личного вклада (это и делает его злоупотреблением), так что его механика везде одинакова: с искусством, другими людьми, животными, природными ресурсами и т.д. Это отношения Ich-Es.
Именно так работает, допустим, присвоение античной скульптуры неонацистами. Неонацисты не читают о Микеланджело — они запрещают показывать его в школах; но он всё равно будет поднят на флаг идеализируемого прошлого — потому что реакционная идеология является борьбой с реальностью в большей степени, чем с отдельными её проявлениями.
Работа экскурсовода, напротив, требует постоянных усилий: материал нужно готовить, запоминать, держать в голове, нужно как-то выходить в мир, искать клиентуру, стоять на ногах, говорить, отвечать на вопросы — изнурительные физические, часто вынужденные действия, атрибуты любой наемной работы.
Всё это предполагает по крайней мере гипотетическую любовь к искусству, заинтересованность за пределами перформативности (в том смысле, в котором посещение музеев часто сугубо перформативно), и без которой человек наверное нашел бы себе другую работу.
И тем не менее — повествование почти всегда строится, в лучшем случае, на упрощениях и клише, искажающих предмет разговора настолько, что разговор от него полностью отвлекается (даже фактически верные вещи можно высказать в ключе абсолютного оболгания). Ну и в худшем — на неприкрытой конспирологии, ведущей всегда к одному и тому же: к славным нам, вымышленному прошлому, ксенофобии и желанию подавлять.
[К слову: опровержение лжи требует в десятки раз больше усилий, чем её повторение, см. тезис о личном вкладе — так что я не привожу здесь примеров чтобы не оставлять их недостаточно опровергнутыми. О них, может быть, в другой раз.]
Возможно, причины всему этому в бессознательном следовании за спросом, в некоторых случаях доводящем до искренней убеждённости в собственных искажениях — в конце концов, только клинический психопат способен лгать, не моргая. Что-то можно списать на недостаток образования, что-то на обычную глупость. Ну и по крайней мере часть будет сознательно распространять зло.
Так или иначе, это приводит к не очень весёлому выводу: что в подавляющем большинстве случаев экскурсовод — и, в широком смысле, значительный пласт любой популяризации — существует лишь для того, чтобы рассказывать людям что-то, что они уже знают, о чём они уже думали, или с чем они будут согласны. Его функция — не вызывать вопросы, но подтверждать. Быть разносчиком умаления, и не обязательно бессимптомным.
В то время как работы вмещают чудо: странное, сложное, многоступенчатое, не укладывающееся ни в какие сказания о величии, или гении, или форме — и которые всеми силами выводят на первый план.
(на иллюстрации — Andrea Fraser и Samuel F.B. Morse)
В музеях почти всегда приходится быть в наушниках (noise cancelling с дождём или шумом) — чтобы не слышать экскурсоводов.
Экскурсоводы, за редкими исключениями, ужасны. Средний уровень когда-либо мной подслушанного находится по степени достоверности где-то между уличной сплетней и пересказами “Протоколов” в ЖЖ — что в свою очередь совпадает с уровнем неэкскурсоводов. Хотя казалось бы.
Меня не удивляет спрос на клише, формулировки из средней школы и упрощения. Не приучающий себя к сложности — не исправит этого полутора часами в музее. Впечатления моментальны; восприимчивость культивируется всю жизнь.
Но меня удивляют экскурсоводы.
Самой распространённой формой взаимодействия с искусством всегда была инструментализация; читай — злоупотребление. Оно не предполагает личного вклада (это и делает его злоупотреблением), так что его механика везде одинакова: с искусством, другими людьми, животными, природными ресурсами и т.д. Это отношения Ich-Es.
Именно так работает, допустим, присвоение античной скульптуры неонацистами. Неонацисты не читают о Микеланджело — они запрещают показывать его в школах; но он всё равно будет поднят на флаг идеализируемого прошлого — потому что реакционная идеология является борьбой с реальностью в большей степени, чем с отдельными её проявлениями.
Работа экскурсовода, напротив, требует постоянных усилий: материал нужно готовить, запоминать, держать в голове, нужно как-то выходить в мир, искать клиентуру, стоять на ногах, говорить, отвечать на вопросы — изнурительные физические, часто вынужденные действия, атрибуты любой наемной работы.
Всё это предполагает по крайней мере гипотетическую любовь к искусству, заинтересованность за пределами перформативности (в том смысле, в котором посещение музеев часто сугубо перформативно), и без которой человек наверное нашел бы себе другую работу.
И тем не менее — повествование почти всегда строится, в лучшем случае, на упрощениях и клише, искажающих предмет разговора настолько, что разговор от него полностью отвлекается (даже фактически верные вещи можно высказать в ключе абсолютного оболгания). Ну и в худшем — на неприкрытой конспирологии, ведущей всегда к одному и тому же: к славным нам, вымышленному прошлому, ксенофобии и желанию подавлять.
[К слову: опровержение лжи требует в десятки раз больше усилий, чем её повторение, см. тезис о личном вкладе — так что я не привожу здесь примеров чтобы не оставлять их недостаточно опровергнутыми. О них, может быть, в другой раз.]
Возможно, причины всему этому в бессознательном следовании за спросом, в некоторых случаях доводящем до искренней убеждённости в собственных искажениях — в конце концов, только клинический психопат способен лгать, не моргая. Что-то можно списать на недостаток образования, что-то на обычную глупость. Ну и по крайней мере часть будет сознательно распространять зло.
Так или иначе, это приводит к не очень весёлому выводу: что в подавляющем большинстве случаев экскурсовод — и, в широком смысле, значительный пласт любой популяризации — существует лишь для того, чтобы рассказывать людям что-то, что они уже знают, о чём они уже думали, или с чем они будут согласны. Его функция — не вызывать вопросы, но подтверждать. Быть разносчиком умаления, и не обязательно бессимптомным.
В то время как работы вмещают чудо: странное, сложное, многоступенчатое, не укладывающееся ни в какие сказания о величии, или гении, или форме — и которые всеми силами выводят на первый план.
(на иллюстрации — Andrea Fraser и Samuel F.B. Morse)
BY dear moss
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment.
from tr
