Год назад - 21 сентября 2018 года - председателем Рязанской гордумы была избрана Юлия Рокотянская - генеральный директор Областного фонда поддержки индивидуального жилищного строительства.
Весь этот год в здании городской власти не прекращались визиты различных силовиков и выемки документов. Каждый раз, увидев у входа тонированный автобус без номеров, сердце Рокотянской уходило в пятки. Но это пока приходили либо за мэром Карабасовым, либо за его заместителями, либо за другими чиновниками.
Чего же так боится предгордумы? Какие скелеты хранятся в ее шкафу? Ну, например, вот такой.
"По словам Юлии Рокотянской, фонд погасил задолженность по зарплате работников санатория на сумму 33 миллиона рублей и оплатил задолженность санатория еще на 26 миллионов рублей".
Это 59 миллионов рублей фонд, учрежденный областным правительством, незаконно потратил на санаторий вместо поддержки индивидуального жилищного строительства?
Карабасов сидит за детскую площадку ценой в 5-и миллионов, Зайкин, Пашкевич и Пущин - за одну взятку на всех в размере 400 тысяч рублей. При висящих над головой 59-и миллионах еще не так трястись станешь.
Год назад - 21 сентября 2018 года - председателем Рязанской гордумы была избрана Юлия Рокотянская - генеральный директор Областного фонда поддержки индивидуального жилищного строительства.
Весь этот год в здании городской власти не прекращались визиты различных силовиков и выемки документов. Каждый раз, увидев у входа тонированный автобус без номеров, сердце Рокотянской уходило в пятки. Но это пока приходили либо за мэром Карабасовым, либо за его заместителями, либо за другими чиновниками.
Чего же так боится предгордумы? Какие скелеты хранятся в ее шкафу? Ну, например, вот такой.
"По словам Юлии Рокотянской, фонд погасил задолженность по зарплате работников санатория на сумму 33 миллиона рублей и оплатил задолженность санатория еще на 26 миллионов рублей".
Это 59 миллионов рублей фонд, учрежденный областным правительством, незаконно потратил на санаторий вместо поддержки индивидуального жилищного строительства?
Карабасов сидит за детскую площадку ценой в 5-и миллионов, Зайкин, Пашкевич и Пущин - за одну взятку на всех в размере 400 тысяч рублей. При висящих над головой 59-и миллионах еще не так трястись станешь.
Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from tr
