За этот роман Диоп получил Международного Букера в прошлом году, Гонкура в 2018, и, знаете, я считаю, что есть за что. Несмотря на то, что повествовательно/синтаксически он мне очень сильно напомнил так нелюбимого мною Юна Фоссе #dcrb_fosse, здесь у меня не было ощущения искусственности. Постараюсь объяснить почему.
Первая мировая война. Два сенегальских молодых человека воюют, естественно, за Францию. Однажды в бою сильно ранен один из них. Он умоляет своего друга, почти что брата, добить его. Все это сопровождается жутковатыми и натуралистичными потробностями того, как был ранен солдат. Но друг отказывается: как же он будет смотреть в глаза его родным, если сам убьет его. Раненый умирает в страшных муках, а до выжившего доходит, какую ошибку он совершил. ПТСР превращается ОКР, выживший отправляется на охоту за голубоглазыми вражескими солдатами и каждую ночь приносит в свой окоп очередную руку врага. Сначала он отрезает руку, а потом тут же милосердно добивает, чтобы бедняга не мучился. Сначала всем весело, а потом сослуживцы начинают подозревать неладное.
“Ночью вся кровь черная” - это осмысление всего, что важно для человека с сенегальскими корнями с одной стороны, а с другой - воинственный антиколониализм здесь отходит на самые задворки. Да, это Франция отправила сенегальских ребят на войну, к которой они вообще-то не имеют никакого отношения. Да, именно в Европе один друг теряет другого, но эта потеря уводит нас, читателей, на несколько иной уровень. Мы видим их соперничество в юности, мы видим быт и жизнь, традиции, мы видим то, как дружба и преданность могут оказаться злыми товарищами, когда один не понимает, что добро бывает разным, что порой добить - это и есть добро.
“Раньше я не понимал, но теперь понял,” - постоянно повторяет герой-рассказчик. Только на войне он понял все: и то, кто он, и что такое дружба, любовь, родина, добро и зло. Он понял, но не ожесточился. Мир оказался не таким, каким представлялся, все оказалось куда сложнее для юноши, который никогда не ходил в школу, но которого так любили девушки и женщины.
Такое частое повторение мысли о том, что он наконец все понял волей-неволей наводит читателя на мысль: а понял ли? Я не могу назвать этот роман каким-то особенно сильным, но психологически он точно бьет в цель и этот удар наносится скорее формально. Про содержание у нас уже было потерянное поколение, мы все это знаем, но поэтический стиль, постоянные лексические повторы, возвращения к одному и тому же, к тем же мыслям, из-за чего текст выглядит будто спиральным, если вы меня понимаете. Стоит только рассказчику пройти одну тему, как он к ней снова возвращается, потом продвигается снова немного вперед и снова возвращается к тому, что было сказано чуть ранее. Это очень красиво.
За этот роман Диоп получил Международного Букера в прошлом году, Гонкура в 2018, и, знаете, я считаю, что есть за что. Несмотря на то, что повествовательно/синтаксически он мне очень сильно напомнил так нелюбимого мною Юна Фоссе #dcrb_fosse, здесь у меня не было ощущения искусственности. Постараюсь объяснить почему.
Первая мировая война. Два сенегальских молодых человека воюют, естественно, за Францию. Однажды в бою сильно ранен один из них. Он умоляет своего друга, почти что брата, добить его. Все это сопровождается жутковатыми и натуралистичными потробностями того, как был ранен солдат. Но друг отказывается: как же он будет смотреть в глаза его родным, если сам убьет его. Раненый умирает в страшных муках, а до выжившего доходит, какую ошибку он совершил. ПТСР превращается ОКР, выживший отправляется на охоту за голубоглазыми вражескими солдатами и каждую ночь приносит в свой окоп очередную руку врага. Сначала он отрезает руку, а потом тут же милосердно добивает, чтобы бедняга не мучился. Сначала всем весело, а потом сослуживцы начинают подозревать неладное.
“Ночью вся кровь черная” - это осмысление всего, что важно для человека с сенегальскими корнями с одной стороны, а с другой - воинственный антиколониализм здесь отходит на самые задворки. Да, это Франция отправила сенегальских ребят на войну, к которой они вообще-то не имеют никакого отношения. Да, именно в Европе один друг теряет другого, но эта потеря уводит нас, читателей, на несколько иной уровень. Мы видим их соперничество в юности, мы видим быт и жизнь, традиции, мы видим то, как дружба и преданность могут оказаться злыми товарищами, когда один не понимает, что добро бывает разным, что порой добить - это и есть добро.
“Раньше я не понимал, но теперь понял,” - постоянно повторяет герой-рассказчик. Только на войне он понял все: и то, кто он, и что такое дружба, любовь, родина, добро и зло. Он понял, но не ожесточился. Мир оказался не таким, каким представлялся, все оказалось куда сложнее для юноши, который никогда не ходил в школу, но которого так любили девушки и женщины.
Такое частое повторение мысли о том, что он наконец все понял волей-неволей наводит читателя на мысль: а понял ли? Я не могу назвать этот роман каким-то особенно сильным, но психологически он точно бьет в цель и этот удар наносится скорее формально. Про содержание у нас уже было потерянное поколение, мы все это знаем, но поэтический стиль, постоянные лексические повторы, возвращения к одному и тому же, к тем же мыслям, из-за чего текст выглядит будто спиральным, если вы меня понимаете. Стоит только рассказчику пройти одну тему, как он к ней снова возвращается, потом продвигается снова немного вперед и снова возвращается к тому, что было сказано чуть ранее. Это очень красиво.
BY Drinkcoffee.Readbooks | Книги и некниги
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. NEWS "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from tr
