Как сейчас помню тот день, когда я купила это увесистое издание в “Атмосфере” на Комендантском в СПб. Его и еще “Мой лейтенант” Гранина. Купила в порыве депрессивной истерии, в попытке шлифануть свои страдания еще большими, или просто выбить клин клином. Я никогда до и после этого не читала НИЧЕГО, что так бы глубоко и больно проникало мне в душу. Я читала, страдала, но не могла остановиться. Это был настоящий аристотелевский катарсис.
Думаю, говорить, о чем эта книга смысла нет, потому что все и так предельно ясно, но что мне бы хотелось сказать, так это то, что невозможно читать “Блокадную книгу” равнодушным. Более того - ее невозможно читать с чувством какого-то скепсиса, ее невозможно читать, не испытывая глубочайшего сопереживания той трагедии, которая случилась в Ленинграде.
Я читала ее по пути на работу в метро, пока меня почти час трясло с пересадками до Кировского завода, то будучи неспособной сдерживать слезы, то округляя от ужаса глаза, то прикрывая дрожащие губы рукой, то впиваясь своими же ногтями себе в коленки. И я не была одна такая, потому что не один раз я встречала молодых людей, которые с выражением ужаса в глазах, бегали этими же глазами по строчкам, а у них на лицах читалось всё.
Когда я вернулась из Петербурга в родной Челябинск, я дала эту книгу папе - мол, прочитай, ты же любишь книги о войне. Но он не смог. Просто не смог переступить какую-то границу этой книги, закладка так и осталась лежать на одном месте. “Не могу”, - сказал он.
Как сейчас помню тот день, когда я купила это увесистое издание в “Атмосфере” на Комендантском в СПб. Его и еще “Мой лейтенант” Гранина. Купила в порыве депрессивной истерии, в попытке шлифануть свои страдания еще большими, или просто выбить клин клином. Я никогда до и после этого не читала НИЧЕГО, что так бы глубоко и больно проникало мне в душу. Я читала, страдала, но не могла остановиться. Это был настоящий аристотелевский катарсис.
Думаю, говорить, о чем эта книга смысла нет, потому что все и так предельно ясно, но что мне бы хотелось сказать, так это то, что невозможно читать “Блокадную книгу” равнодушным. Более того - ее невозможно читать с чувством какого-то скепсиса, ее невозможно читать, не испытывая глубочайшего сопереживания той трагедии, которая случилась в Ленинграде.
Я читала ее по пути на работу в метро, пока меня почти час трясло с пересадками до Кировского завода, то будучи неспособной сдерживать слезы, то округляя от ужаса глаза, то прикрывая дрожащие губы рукой, то впиваясь своими же ногтями себе в коленки. И я не была одна такая, потому что не один раз я встречала молодых людей, которые с выражением ужаса в глазах, бегали этими же глазами по строчкам, а у них на лицах читалось всё.
Когда я вернулась из Петербурга в родной Челябинск, я дала эту книгу папе - мол, прочитай, ты же любишь книги о войне. Но он не смог. Просто не смог переступить какую-то границу этой книги, закладка так и осталась лежать на одном месте. “Не могу”, - сказал он.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from tr
