Литература Брунея развивается на двух языках – английском и малайском. Из-за того, что страна действительно очень (ну очень! Менее 6 000 кв.км.) маленькая, то и литература там довольно маленькая в том смысле, что пишут там мало. Где-то в среднем 10 книг на английском языке за 5-6 лет. По малайскому языку я статистики не нашла, но, если верить автору статьи об англофонной литературе, то плюс-минус та же ситуация.
Что удивительно – даже на вики нет вкладки про литературу Брунея. Но по источникам, которые мне попались, можно судить о том, что брунейские авторы охотно пишут о своей стране и самих себе. Книги чаще всего бытовые – семейные, истории взросления и т.п. В самом Брунее не обучают литмастерству ни в какой форме, но зато охотно отправляют учиться всему, чему угодно за границу. Во что это вылилось – я не узнала. Автор единственной прочитанной мною книги из Брунея – врач. Складывается общее впечатление, что в целом писательство там скорее досуг.
Литература Брунея развивается на двух языках – английском и малайском. Из-за того, что страна действительно очень (ну очень! Менее 6 000 кв.км.) маленькая, то и литература там довольно маленькая в том смысле, что пишут там мало. Где-то в среднем 10 книг на английском языке за 5-6 лет. По малайскому языку я статистики не нашла, но, если верить автору статьи об англофонной литературе, то плюс-минус та же ситуация.
Что удивительно – даже на вики нет вкладки про литературу Брунея. Но по источникам, которые мне попались, можно судить о том, что брунейские авторы охотно пишут о своей стране и самих себе. Книги чаще всего бытовые – семейные, истории взросления и т.п. В самом Брунее не обучают литмастерству ни в какой форме, но зато охотно отправляют учиться всему, чему угодно за границу. Во что это вылилось – я не узнала. Автор единственной прочитанной мною книги из Брунея – врач. Складывается общее впечатление, что в целом писательство там скорее досуг.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from tr
