Задумалась о том, как сложно вообще замечать собственный прогресс и достижения.
К нам на днях зашла сестра Сильвестра забрать какие-то вещи. Сильвестр был на работе, ну а мы с ней перекинулись парой слов.
И вот стою я говорю, а меня как молнией ударяет, что вообще-то мы на нидерландском говорим, я уже вообще не думаю, как там что-то сказать, не переспрашиваю, а просто нормально разговариваю.
Сказал бы мне кто такое ещё год назад, я бы не поверила.
Нам всем, конечно, свойственно на высокой скорости проскакивать мимо своих достижений в погоне за новыми. Ну типа, я все ещё не знаю некоторые не особо сложные слова (про сложные вообще молчу), не понимаю, когда говорят на жёстких диалектах и ещё много чего, не могу рассказывать на нидерландском истории так, чтобы было смешно и ещё куча разных пунктов. И вот мы бьём себя хлыстом, чтобы гнать быстрее, выше, сильнее вместо того, чтобы остановиться и подумать, где я сейчас, где я была год назад, и как же это круто! И это и даёт мотивацию стараться дальше, а не бесконечные удары хлыстом.
Рада, что во многом благодаря учебе коучингу научилась у себя такие штуки отлавливать.
Задумалась о том, как сложно вообще замечать собственный прогресс и достижения.
К нам на днях зашла сестра Сильвестра забрать какие-то вещи. Сильвестр был на работе, ну а мы с ней перекинулись парой слов.
И вот стою я говорю, а меня как молнией ударяет, что вообще-то мы на нидерландском говорим, я уже вообще не думаю, как там что-то сказать, не переспрашиваю, а просто нормально разговариваю.
Сказал бы мне кто такое ещё год назад, я бы не поверила.
Нам всем, конечно, свойственно на высокой скорости проскакивать мимо своих достижений в погоне за новыми. Ну типа, я все ещё не знаю некоторые не особо сложные слова (про сложные вообще молчу), не понимаю, когда говорят на жёстких диалектах и ещё много чего, не могу рассказывать на нидерландском истории так, чтобы было смешно и ещё куча разных пунктов. И вот мы бьём себя хлыстом, чтобы гнать быстрее, выше, сильнее вместо того, чтобы остановиться и подумать, где я сейчас, где я была год назад, и как же это круто! И это и даёт мотивацию стараться дальше, а не бесконечные удары хлыстом.
Рада, что во многом благодаря учебе коучингу научилась у себя такие штуки отлавливать.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. NEWS Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from tr
