Для меня русскость – это сущностная часть самости, самосознания, самоощущения. Можно сказать, наивысшая ценность на личностной шкале.
Но эта ценность, понимая её происхождение, историю, настоящее и будущее, — сложносоставная, нелинейная сущность. В ней спокойно уживается и сосуществует единое и множественное, общее и разное, универсальное и локальное.
Беларусь, Белая Русь, Белоруссия – безусловно, часть Руси, русскости, восточного славянства, русско-евразийского мира. Но самобытная, справедливо получившая возможность на свою государственность, которой мы распорядились и должны распоряжаться и ради своего развития и ради общих целей. Поэтому у нас тесный Союз с Россией, который должен стать ядром Союза 2.0.
Диалектика общерусского начала – языка, культуры и истории и локального белорусского – она тоже не линейна. Это очень тонкий баланс между, с одной стороны, очевидной и полезной принадлежностью к общему с русскими, украинцами, другими народами, разделяющими с нами общую судьбу, пространству, а с другой – это местная специфика, пограничье с другими мирами, где они взаимно проникают друг в друга и примиряются на нашей земле.
Русский язык – родной, но и белорусский тоже родной. Почему я должен выбирать, что более родное, выбирать между родителями и родственниками, противопоставлять их друг другу? Они все родные, моя семья.
Беларусь, Белая Русь, Белоруссия – все наши названия, пусть свободно употребляются в обыденной речи. Да, иногда бывают интересные случаи: официальное название страны – БелАрусь, но при этом норма – белОрус, белОрусСкий. Ну и пусть, зачем копья ломать, как более правильно. В одном случае – это наше восточно-славянское акание, во-втором в литературной норме русского языка закрепилось северо-русское окание.
Да, нам пытаются подкинуть новую норму в виде белАруСа и белАруСкого – только через А и с одним С. Понятно, что это делается специально. Но будем мудрее, выберем уже устоявшийся, привычный баланс и не будем делать из букв причину еще одного конфликта. Поэтому, официальное название страны – БелАрусь, но при этом норма – белОрус, белОрусСкий.
Таких моментов много, их нужно понимать, тонко чувствовать, разбираться. Если этого не делать, нам навяжут грубые и тупые решения, которые почти всегда ведут к конфликту. Сложные вещи требуют знания и понимания, если мы хотим сохранить мир в нашей стране.
Для меня русскость – это сущностная часть самости, самосознания, самоощущения. Можно сказать, наивысшая ценность на личностной шкале.
Но эта ценность, понимая её происхождение, историю, настоящее и будущее, — сложносоставная, нелинейная сущность. В ней спокойно уживается и сосуществует единое и множественное, общее и разное, универсальное и локальное.
Беларусь, Белая Русь, Белоруссия – безусловно, часть Руси, русскости, восточного славянства, русско-евразийского мира. Но самобытная, справедливо получившая возможность на свою государственность, которой мы распорядились и должны распоряжаться и ради своего развития и ради общих целей. Поэтому у нас тесный Союз с Россией, который должен стать ядром Союза 2.0.
Диалектика общерусского начала – языка, культуры и истории и локального белорусского – она тоже не линейна. Это очень тонкий баланс между, с одной стороны, очевидной и полезной принадлежностью к общему с русскими, украинцами, другими народами, разделяющими с нами общую судьбу, пространству, а с другой – это местная специфика, пограничье с другими мирами, где они взаимно проникают друг в друга и примиряются на нашей земле.
Русский язык – родной, но и белорусский тоже родной. Почему я должен выбирать, что более родное, выбирать между родителями и родственниками, противопоставлять их друг другу? Они все родные, моя семья.
Беларусь, Белая Русь, Белоруссия – все наши названия, пусть свободно употребляются в обыденной речи. Да, иногда бывают интересные случаи: официальное название страны – БелАрусь, но при этом норма – белОрус, белОрусСкий. Ну и пусть, зачем копья ломать, как более правильно. В одном случае – это наше восточно-славянское акание, во-втором в литературной норме русского языка закрепилось северо-русское окание.
Да, нам пытаются подкинуть новую норму в виде белАруСа и белАруСкого – только через А и с одним С. Понятно, что это делается специально. Но будем мудрее, выберем уже устоявшийся, привычный баланс и не будем делать из букв причину еще одного конфликта. Поэтому, официальное название страны – БелАрусь, но при этом норма – белОрус, белОрусСкий.
Таких моментов много, их нужно понимать, тонко чувствовать, разбираться. Если этого не делать, нам навяжут грубые и тупые решения, которые почти всегда ведут к конфликту. Сложные вещи требуют знания и понимания, если мы хотим сохранить мир в нашей стране.
BY Дзермант
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from tr
