BRIEF. #Винокурова Однимиз самых ярких высказываний о событиях в Курской области, где происходит вторжение ВСУ, стал пост политика-иноагента Льва Шлосберга о «партии чужой крови», в котором он формулирует простой принцип: «политик перестает быть политиком своей страны, если начинает желать смерти ее гражданам». Этот текст, появившийся почти одновременно с заявлением «Форума свободной России» (признан нежелательной организацией о поддержке действий ВСУ знаменует, наверное, последний водораздел между двумя группами несогласных, точнее даже не водораздел, а стену. В эти дни мне пишут многие люди, которые не испытывают ни малейшего восторга по поводу власти в стране, но воспринимают нападение на Курскую область, как нападение лично на себя, на свою страну и на своих граждан. И вот уже мой знакомый скептик скидывает волонтерам денег на устройство эвакуированных, еще одна знакомая антивоенная девушка теперь волонтерит вместе с военкорами, сдержанный друг выясняет, чем помочь медикам Курска, а некоторые эмигранты готовы едва ли не стоять в Вильнюсе с пикетами против эмигрантской же оппозиции, чтобы те прекратили говорить от имени русских за рубежом ту дичь, которую несут сейчас.
BRIEF. #Винокурова Однимиз самых ярких высказываний о событиях в Курской области, где происходит вторжение ВСУ, стал пост политика-иноагента Льва Шлосберга о «партии чужой крови», в котором он формулирует простой принцип: «политик перестает быть политиком своей страны, если начинает желать смерти ее гражданам». Этот текст, появившийся почти одновременно с заявлением «Форума свободной России» (признан нежелательной организацией о поддержке действий ВСУ знаменует, наверное, последний водораздел между двумя группами несогласных, точнее даже не водораздел, а стену. В эти дни мне пишут многие люди, которые не испытывают ни малейшего восторга по поводу власти в стране, но воспринимают нападение на Курскую область, как нападение лично на себя, на свою страну и на своих граждан. И вот уже мой знакомый скептик скидывает волонтерам денег на устройство эвакуированных, еще одна знакомая антивоенная девушка теперь волонтерит вместе с военкорами, сдержанный друг выясняет, чем помочь медикам Курска, а некоторые эмигранты готовы едва ли не стоять в Вильнюсе с пикетами против эмигрантской же оппозиции, чтобы те прекратили говорить от имени русских за рубежом ту дичь, которую несут сейчас.
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from tr
