Следующий нереализм я посвящаю Нику Ланду, чьи труды я никогда не читал и не прочитаю.
Онтологический некрореализм — тезис Логинова принимается, но реальность статична и мертва. Любое движение, любое действие или изменение — это когнитивная иллюзия, которая скрывает от агента истинное положение дел. Всё уже завершено, и любое «существование» — это лишь тень от того, что было возможным для нашего мира, но никогда не стало действительным.
Семантический некрореализм — язык бессилен оживить реальность. Любое утверждение — это некролог, фиксация того, что уже потеряно. Даже если вы говорите «стол существует» и тыкаете в него пальцем, уже не факт, что это так. Момент умер. Истинностные значения определены, но всегда ретроспективны, как эпитафия на надгробии.
Следующий нереализм я посвящаю Полине Виноградовой, крайне способной и удивительно проницательной.
Онтологический абсурдореализм — тезис Логинова истинен, но мир настолько абсурден, что любое осмысленное утверждение о нём превращается в шутку, а каждая попытка понять — в фарс. Это обстоятельства — черта самой реальности, но её крайне трудно облечь в концептуальную форму из-за того, что это тоже будет стенд-ап. В отличие от нигилизма бессмысленность существования — это кредо для абсурдореализма. Так надо жить.
Семантический абсурдореализм — истинностные значения определены, но истинные высказывания всегда смешны. Что говоришь? Сознание есть? Самому-то не смешно? Любое утверждение о реальности одновременно и правильно, и нелепо (но не бессмысленно). Смысл не устраняется, а гипертрофируется. Содержательное высказывание — это анекдот. Анекдот — это маленький рассказ с неожиданным концом. Сам факт содержательного высказывания — это уже прикол.
Следующие два нереализма не поддерживают истинность тезиса Логинова.
Онтологический турбореализм — мир какой угодно, всё что существует - существует настолько интенсивно, что это нельзя даже назвать существованием в каком-то предшествующем смысле. Для турбореализма нужно определить существование как турбосуществование. Реальность перегружена событиями, объектами и их связями, которые проявляются на всех уровнях сразу. Онтологическая избыточность повсюду: вы сидите за столом, стол стоит перед вашим сидением, существуете и вы, и стол, и факт сидения, у всего этого множество свойств, каждая из этих штуковин обладает онтологической новизной по отношению к другим.
Семантический турбореализм — истинностные значения определены, но функция от высказываний к ним настолько многослойна и разветвлена условными операторами, что любое фиксированное утверждение неизбежно приводит только (и только) к правдоподобию определённого значения, но не к точно установленному значению. Только гипотетическая турбосистема турборепрезентаций (например, турбоязык) — система динамических и временнЫх утверждений — могла бы охватить все аспекты того как можно строить высказывания.
Онтологический гиперреализм — мир не просто реален, он гиперреален. Вещей и свойств нет. Есть только отношения, но они опрокинуты не только в трёхмерное пространство, но и во время по всем направлениям. Всё существует одновременно в бесконечном количестве степеней свободы. Это делает тезис Логинова неприменимым для утверждения онтологического гиперреализма — даже возможности здесь существуют, так как конституируются отношениями действительности.
Семантический гиперреализм — требует принятия онтологического гиперреализма с необходимостью, так как утверждения о реальности не описывают её, а являются частью этой гиперреальности. Истинностные значения не определены — можно было бы сказать, что это узлы гиперсети отношений, но изменения в этой сети постоянны и определены самой её структурой.
Если кто-то дожил до сюда, то, надеюсь, понял, что это ad absurdum в пользу того, что серьёзных альтернатив реализму нет.
Следующий нереализм я посвящаю Нику Ланду, чьи труды я никогда не читал и не прочитаю.
Онтологический некрореализм — тезис Логинова принимается, но реальность статична и мертва. Любое движение, любое действие или изменение — это когнитивная иллюзия, которая скрывает от агента истинное положение дел. Всё уже завершено, и любое «существование» — это лишь тень от того, что было возможным для нашего мира, но никогда не стало действительным.
Семантический некрореализм — язык бессилен оживить реальность. Любое утверждение — это некролог, фиксация того, что уже потеряно. Даже если вы говорите «стол существует» и тыкаете в него пальцем, уже не факт, что это так. Момент умер. Истинностные значения определены, но всегда ретроспективны, как эпитафия на надгробии.
Следующий нереализм я посвящаю Полине Виноградовой, крайне способной и удивительно проницательной.
Онтологический абсурдореализм — тезис Логинова истинен, но мир настолько абсурден, что любое осмысленное утверждение о нём превращается в шутку, а каждая попытка понять — в фарс. Это обстоятельства — черта самой реальности, но её крайне трудно облечь в концептуальную форму из-за того, что это тоже будет стенд-ап. В отличие от нигилизма бессмысленность существования — это кредо для абсурдореализма. Так надо жить.
Семантический абсурдореализм — истинностные значения определены, но истинные высказывания всегда смешны. Что говоришь? Сознание есть? Самому-то не смешно? Любое утверждение о реальности одновременно и правильно, и нелепо (но не бессмысленно). Смысл не устраняется, а гипертрофируется. Содержательное высказывание — это анекдот. Анекдот — это маленький рассказ с неожиданным концом. Сам факт содержательного высказывания — это уже прикол.
Следующие два нереализма не поддерживают истинность тезиса Логинова.
Онтологический турбореализм — мир какой угодно, всё что существует - существует настолько интенсивно, что это нельзя даже назвать существованием в каком-то предшествующем смысле. Для турбореализма нужно определить существование как турбосуществование. Реальность перегружена событиями, объектами и их связями, которые проявляются на всех уровнях сразу. Онтологическая избыточность повсюду: вы сидите за столом, стол стоит перед вашим сидением, существуете и вы, и стол, и факт сидения, у всего этого множество свойств, каждая из этих штуковин обладает онтологической новизной по отношению к другим.
Семантический турбореализм — истинностные значения определены, но функция от высказываний к ним настолько многослойна и разветвлена условными операторами, что любое фиксированное утверждение неизбежно приводит только (и только) к правдоподобию определённого значения, но не к точно установленному значению. Только гипотетическая турбосистема турборепрезентаций (например, турбоязык) — система динамических и временнЫх утверждений — могла бы охватить все аспекты того как можно строить высказывания.
Онтологический гиперреализм — мир не просто реален, он гиперреален. Вещей и свойств нет. Есть только отношения, но они опрокинуты не только в трёхмерное пространство, но и во время по всем направлениям. Всё существует одновременно в бесконечном количестве степеней свободы. Это делает тезис Логинова неприменимым для утверждения онтологического гиперреализма — даже возможности здесь существуют, так как конституируются отношениями действительности.
Семантический гиперреализм — требует принятия онтологического гиперреализма с необходимостью, так как утверждения о реальности не описывают её, а являются частью этой гиперреальности. Истинностные значения не определены — можно было бы сказать, что это узлы гиперсети отношений, но изменения в этой сети постоянны и определены самой её структурой.
Если кто-то дожил до сюда, то, надеюсь, понял, что это ad absurdum в пользу того, что серьёзных альтернатив реализму нет.
BY Эннеадов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
READ MORE The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from tr
