Мог ли Владимир желать покинуть этот мир? Почему бы и нет. И не он один. Ранняя весна провоцирует депрессию.
Но мог ли он покинуть его именно так – под электричкой? Очень сомневаемся. Владимир – врач с опытом работы на «Скорой помощи». Он лучше других знает какие последствия в организме вызывает удар электровоза и какие при этом бывают ощущения.
Если считать последнюю запись в соцсети прощальным письмом, то уход из жизни был заранее спланированным. В этом случае врач просто выпил бы повышенную дозу снотворного и спокойно уснул. Пожалел бы себя и маму, которой пришлось опознавать тело после удара поезда.
Да и с «прощальным письмом» не так все очевидно. Запись появилась в сети через пять часов после его смерти. Поэтому ее посчитали отложенной. А если нет? Где в это время находился телефон Владимира с доступом к его аккаунту?
Кстати, никаких журналистских расследований он в последнее время не вел? Не напал ли на след кого-то, кому это не понравилось?
Подождем выводов следствия. И хоронить будем как трагически погибшего, по всем христианским канонам.
Мог ли Владимир желать покинуть этот мир? Почему бы и нет. И не он один. Ранняя весна провоцирует депрессию.
Но мог ли он покинуть его именно так – под электричкой? Очень сомневаемся. Владимир – врач с опытом работы на «Скорой помощи». Он лучше других знает какие последствия в организме вызывает удар электровоза и какие при этом бывают ощущения.
Если считать последнюю запись в соцсети прощальным письмом, то уход из жизни был заранее спланированным. В этом случае врач просто выпил бы повышенную дозу снотворного и спокойно уснул. Пожалел бы себя и маму, которой пришлось опознавать тело после удара поезда.
Да и с «прощальным письмом» не так все очевидно. Запись появилась в сети через пять часов после его смерти. Поэтому ее посчитали отложенной. А если нет? Где в это время находился телефон Владимира с доступом к его аккаунту?
Кстати, никаких журналистских расследований он в последнее время не вел? Не напал ли на след кого-то, кому это не понравилось?
Подождем выводов следствия. И хоронить будем как трагически погибшего, по всем христианским канонам.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from tr
