Мастрид для фанатов сталинских высоток. Подробная история всех девяти, включая Дворец Советов и небоскреб в Зарядье, которые так и не были построены. Советские архитекторы до начала Большого Террора ездили перенимать опыт в США. На 23 этаже строящегося Главного здания МГУ был один из лагерей занятых на объекте зэков. Лиля Брик просила Берию дать ей трешку на Котельнической вместо её «очень хорошей» на Арбате. Американская исследовательница Кэтрин Зубович рассказывает, как придумывались, проектировались и строились высотки, как живших на месте их появления москвичей переселяли из центра на окраины, как желанные квартиры выдавали не высотникам, а элитам, как «эти вертикальные доминанты пейзажа стали новыми средоточиями власти и культуры, а еще в них открыто, зримо для всех проявилась суть социальной иерархии того времени», и как их стали относить к «излишествам» при Хрущеве. Что общего у башни «Меркурий» в «Москва-Сити» и Дворца Советов? Книга «Москва монументальная» удивит ответом и на этот неочевидный вопрос.
Мастрид для фанатов сталинских высоток. Подробная история всех девяти, включая Дворец Советов и небоскреб в Зарядье, которые так и не были построены. Советские архитекторы до начала Большого Террора ездили перенимать опыт в США. На 23 этаже строящегося Главного здания МГУ был один из лагерей занятых на объекте зэков. Лиля Брик просила Берию дать ей трешку на Котельнической вместо её «очень хорошей» на Арбате. Американская исследовательница Кэтрин Зубович рассказывает, как придумывались, проектировались и строились высотки, как живших на месте их появления москвичей переселяли из центра на окраины, как желанные квартиры выдавали не высотникам, а элитам, как «эти вертикальные доминанты пейзажа стали новыми средоточиями власти и культуры, а еще в них открыто, зримо для всех проявилась суть социальной иерархии того времени», и как их стали относить к «излишествам» при Хрущеве. Что общего у башни «Меркурий» в «Москва-Сити» и Дворца Советов? Книга «Москва монументальная» удивит ответом и на этот неочевидный вопрос.
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from tr
