Сегодня был день рождения Игоря Соболенко, с которым мы подружились в выпускных классах (до десятого учились в разных, а потом оба пошли в физико-математический: я не из любви к математике или физике, просто самые живые люди параллели учились там) и стали лучшими друзьями. Я называл 2001-й годом Соболя — ближе друга тогда не было. Я познакомил его с будущей женой и потом говорил с ней по телефону, пока Игорь был на дереве у роддома и орал: «Скажи ей, что я их люблю!» «Логинов, я его слышу, скажи ему, чтоб слезал», — сердито отвечала мне Оля. (Потом она родит Соболю еще двоих.) А с конца 2000-х мы встречались с Игорем всё реже, и в какой-то момент я понял, что нельзя его называть лучшим другом, раз мы почти не видимся. Это было очень больно понять, из подобных ситуаций (а их, как у всех нас, было еще немало) эта была самой болезненной. Хотя, возможно, просто надо было меньше рефлексировать и стараться больше общаться самому.
Сегодня я позвонил Игорю, и мы отлично поговорили. Надо будет в гости к ним съездить.
Сегодня был день рождения Игоря Соболенко, с которым мы подружились в выпускных классах (до десятого учились в разных, а потом оба пошли в физико-математический: я не из любви к математике или физике, просто самые живые люди параллели учились там) и стали лучшими друзьями. Я называл 2001-й годом Соболя — ближе друга тогда не было. Я познакомил его с будущей женой и потом говорил с ней по телефону, пока Игорь был на дереве у роддома и орал: «Скажи ей, что я их люблю!» «Логинов, я его слышу, скажи ему, чтоб слезал», — сердито отвечала мне Оля. (Потом она родит Соболю еще двоих.) А с конца 2000-х мы встречались с Игорем всё реже, и в какой-то момент я понял, что нельзя его называть лучшим другом, раз мы почти не видимся. Это было очень больно понять, из подобных ситуаций (а их, как у всех нас, было еще немало) эта была самой болезненной. Хотя, возможно, просто надо было меньше рефлексировать и стараться больше общаться самому.
Сегодня я позвонил Игорю, и мы отлично поговорили. Надо будет в гости к ним съездить.
The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. 'Wild West' What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. READ MORE The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from tr
