Есть у Федора Михайловича замечательная и глубочайшая мысль: «Люди ищут не Бога. Люди ищут чудес». Мы должны искать Бога. Слабый ищет виноватых. Сильный ищет Бога. Даже если бы не было никаких чудес, даже если бы не было никаких явных проявлений Промысла Божия, даже тогда вера должна оставаться независимо ни от чего. По-твоему, случилось, не случилось — это неважно. Старец Паисий однажды сказал: «Если святому или праведнику скажут: “Зачем ты это делаешь? Зачем ты так живешь? В Раю все места заняты”, то праведник скажет: “Ну и что: я это делаю ради моего любимого Господа”».
Мученики, когда выбирали христианство, они выбирали благополучие? Они сразу выбирали смерть, сразу. Какое там благополучие, какое там исполнение желаний! Поэтому я все время предупреждаю, что Церковь не бюро добрых услуг: пришли, поисповедовались, свеча, молитва, акафист, 10 акафистов — жизнь начала налаживаться.
У меня был друг, отец Геннадий Огрызков, он рассказал потрясающую историю. 90-е года, приходит в красном пиджачке небольшой человек и передает ему конвертик, говорит: «Батюшка, у меня дела как-то сейчас банковские идут слабовато. Вот помолитесь, пожалуйста, чтобы как-то у меня все устроилось». Батюшка отвечает: «Хорошо». Заходит в алтарь, открывает пачку, и смотрит, как мне потом сказал, там примерно было 10000 долларов. Он возвращается и отдает ему конверт. Тот говорит: «Батюшка, я не понимаю». — «Знаете, — говорит, — Сергей Петрович, за такие деньги я должен так сильно помолиться. А если я помолюсь сильно, у вас дела вообще развалятся». Это была глубочайшая мысль. Почему? Однажды Николай Сербский сказал: «Богу не нужно наше сытое благополучие. Ему нужна наша искренняя и добровольная вера». Если бы все верили только благодаря чудесам, то это не вера, когда верят только ради одних чудес. И сейчас — ну, не буду рассказывать, какие очереди к одним святыням, к другим, к третьим, так сказать, это когда упование только на какое-то, так сказать, соприкосновение со святыней, но никакого желания, никакого подвига менять что-то внутри.
Один мудрый человек сказал: «Я очень долго ждал, когда к лучшему изменится моя жизнь, и только под конец жизни узнал, что жизнь ждала, когда я изменюсь к лучшему».
Есть у Федора Михайловича замечательная и глубочайшая мысль: «Люди ищут не Бога. Люди ищут чудес». Мы должны искать Бога. Слабый ищет виноватых. Сильный ищет Бога. Даже если бы не было никаких чудес, даже если бы не было никаких явных проявлений Промысла Божия, даже тогда вера должна оставаться независимо ни от чего. По-твоему, случилось, не случилось — это неважно. Старец Паисий однажды сказал: «Если святому или праведнику скажут: “Зачем ты это делаешь? Зачем ты так живешь? В Раю все места заняты”, то праведник скажет: “Ну и что: я это делаю ради моего любимого Господа”».
Мученики, когда выбирали христианство, они выбирали благополучие? Они сразу выбирали смерть, сразу. Какое там благополучие, какое там исполнение желаний! Поэтому я все время предупреждаю, что Церковь не бюро добрых услуг: пришли, поисповедовались, свеча, молитва, акафист, 10 акафистов — жизнь начала налаживаться.
У меня был друг, отец Геннадий Огрызков, он рассказал потрясающую историю. 90-е года, приходит в красном пиджачке небольшой человек и передает ему конвертик, говорит: «Батюшка, у меня дела как-то сейчас банковские идут слабовато. Вот помолитесь, пожалуйста, чтобы как-то у меня все устроилось». Батюшка отвечает: «Хорошо». Заходит в алтарь, открывает пачку, и смотрит, как мне потом сказал, там примерно было 10000 долларов. Он возвращается и отдает ему конверт. Тот говорит: «Батюшка, я не понимаю». — «Знаете, — говорит, — Сергей Петрович, за такие деньги я должен так сильно помолиться. А если я помолюсь сильно, у вас дела вообще развалятся». Это была глубочайшая мысль. Почему? Однажды Николай Сербский сказал: «Богу не нужно наше сытое благополучие. Ему нужна наша искренняя и добровольная вера». Если бы все верили только благодаря чудесам, то это не вера, когда верят только ради одних чудес. И сейчас — ну, не буду рассказывать, какие очереди к одним святыням, к другим, к третьим, так сказать, это когда упование только на какое-то, так сказать, соприкосновение со святыней, но никакого желания, никакого подвига менять что-то внутри.
Один мудрый человек сказал: «Я очень долго ждал, когда к лучшему изменится моя жизнь, и только под конец жизни узнал, что жизнь ждала, когда я изменюсь к лучшему».
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried.
from tr
