Этим летом к нашей команде присоединилась многодетная мать из Вашингтона. В первый же рабочий день она поразила меня, поделившись в рабочем чате своим расписанием. Я тут же заскринила его как пример недосягаемого простраивания границ, прежде всего границ между рабочим и личным.
Спустя неделю мать уволилась, сказав, что не рассчитала нагрузку. Сегодня, случайно наткнувшись на этот скриншот, я подумала вот о чем.
Нет дня, когда я не задыхаюсь от чувства вины: что варю суп в час дня, хотя это рабочее время, что сижу на зуме в семь вечера, а в соседней комнате ребенок, у которого нет ужина и не ясно, сделал ли он уроки. Когда во время переговоров с UNFPA мне звонят из школы, которая находится на другом конце города, и спрашивают, вызывать ли ребенку скорую, так как у него приступ мигрени, или я за ним сама приеду.
Эта вина со мной постоянно. И, даже когда удается ее чуть чуть притушить, звонит мама и интересуется: я знаю, ты не любишь это обсуждать, но что там у него с оценками? И пока ты отшучиваешься, что оценки представлены в ассортименте, пикает воцап со списком детей, которые прошли в муниципальный тур олимпиады, и твоего ребенка там нет.
Я все время чувствую вину, - услышала я сегодня дважды, от двух прекрасных коллег, заботливых мам и как бы сказали раньше передовиков производства. И я с ними. И я знаю, что эта вина с нами теперь всегда.
Но я нашла небольшую лазейку. Нет, это не мем: «Вы убили вашего ребенка? Нет? Значит вы хорошая мать»
Я повторяю себе как мантру, что моя функция как мамы: не в том, чтобы обеспечить ребенку новый Gibson, участие в Олимпиаде и золотую медаль. Моя задача дарить ему тепло, поддержку и уверенность, что я всегда на его стороне. Давать безопасное пространство для выражения эмоций, проживать их с ним, как бы тяжело это ни было, особенно когда сын подросток. Отпускать в свободное плавание и сжавшись смотреть, как он набивает свои шишки сам, зная, что всегда может прийти ко мне: за советом или помощью. Все остальное увы не в моих силах.
Помогает? Временами. Но чаще перерастает в вину за пропущенную тренировку, съеденные в девять часов вечера пельмяши, заброшенный английский и покрывшийся паутиной этот блог
Этим летом к нашей команде присоединилась многодетная мать из Вашингтона. В первый же рабочий день она поразила меня, поделившись в рабочем чате своим расписанием. Я тут же заскринила его как пример недосягаемого простраивания границ, прежде всего границ между рабочим и личным.
Спустя неделю мать уволилась, сказав, что не рассчитала нагрузку. Сегодня, случайно наткнувшись на этот скриншот, я подумала вот о чем.
Нет дня, когда я не задыхаюсь от чувства вины: что варю суп в час дня, хотя это рабочее время, что сижу на зуме в семь вечера, а в соседней комнате ребенок, у которого нет ужина и не ясно, сделал ли он уроки. Когда во время переговоров с UNFPA мне звонят из школы, которая находится на другом конце города, и спрашивают, вызывать ли ребенку скорую, так как у него приступ мигрени, или я за ним сама приеду.
Эта вина со мной постоянно. И, даже когда удается ее чуть чуть притушить, звонит мама и интересуется: я знаю, ты не любишь это обсуждать, но что там у него с оценками? И пока ты отшучиваешься, что оценки представлены в ассортименте, пикает воцап со списком детей, которые прошли в муниципальный тур олимпиады, и твоего ребенка там нет.
Я все время чувствую вину, - услышала я сегодня дважды, от двух прекрасных коллег, заботливых мам и как бы сказали раньше передовиков производства. И я с ними. И я знаю, что эта вина с нами теперь всегда.
Но я нашла небольшую лазейку. Нет, это не мем: «Вы убили вашего ребенка? Нет? Значит вы хорошая мать»
Я повторяю себе как мантру, что моя функция как мамы: не в том, чтобы обеспечить ребенку новый Gibson, участие в Олимпиаде и золотую медаль. Моя задача дарить ему тепло, поддержку и уверенность, что я всегда на его стороне. Давать безопасное пространство для выражения эмоций, проживать их с ним, как бы тяжело это ни было, особенно когда сын подросток. Отпускать в свободное плавание и сжавшись смотреть, как он набивает свои шишки сам, зная, что всегда может прийти ко мне: за советом или помощью. Все остальное увы не в моих силах.
Помогает? Временами. Но чаще перерастает в вину за пропущенную тренировку, съеденные в девять часов вечера пельмяши, заброшенный английский и покрывшийся паутиной этот блог
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from tr
