-Что тут такого?-говорят мне-Мужчины тоже ходят на маникюр. Я молчу. Я не отвечаю. Может быть где нибудь в Москве, где радуга выше, как и мужчины из-за шпилек на шерстяные носки, но у нас я такого не видел. Я признаю полезность маникюра для всех. Аккуратные кутикулы-хуикулы, это хорошо. Но не могу представить, что в окошко маникюрного салона я увижу какого-нибудь гипотетического Серегу. Нет, конечно, пизды он не получит, двадцать первый век все таки, но вопросики появятся. Причем такие вопросики, на которые и ответы-то не нужны. Просто ок, Серега, мы все понимаем, люди современные, но, пожалуйста, не стой сзади. Стань вот тут, чтобы мы тебя видели и контролировали. И пиво из общей бутылки не пей, мы тебе специально отдельную купили, гля, какие мы заботливые и толерантные. Мне по большому счету похуй. Меня можете считать хоть за трансгендерного ассексуала. Мне много лет, у меня дети. Но самоощущение никуда не деть. Я знаю, что не прав, знаю, что достоин осуждения за закостенелость и консерваторство, но не смогу я переломить себя и зайти в маникюрный салон. Я стесняюсь, как будто в женскую раздевалку зашел. Как будто в женский туалет, где все сидят на розовых унитазах, а я вошел, присел рядом и как будто ничего такого и не происходит. Но нет, Саша, происходит. Ты ссышь сидя. В общем не могу уйти от стереотипов, поэтому маникюр я делаю сам. Дома. Без палева.
-Что тут такого?-говорят мне-Мужчины тоже ходят на маникюр. Я молчу. Я не отвечаю. Может быть где нибудь в Москве, где радуга выше, как и мужчины из-за шпилек на шерстяные носки, но у нас я такого не видел. Я признаю полезность маникюра для всех. Аккуратные кутикулы-хуикулы, это хорошо. Но не могу представить, что в окошко маникюрного салона я увижу какого-нибудь гипотетического Серегу. Нет, конечно, пизды он не получит, двадцать первый век все таки, но вопросики появятся. Причем такие вопросики, на которые и ответы-то не нужны. Просто ок, Серега, мы все понимаем, люди современные, но, пожалуйста, не стой сзади. Стань вот тут, чтобы мы тебя видели и контролировали. И пиво из общей бутылки не пей, мы тебе специально отдельную купили, гля, какие мы заботливые и толерантные. Мне по большому счету похуй. Меня можете считать хоть за трансгендерного ассексуала. Мне много лет, у меня дети. Но самоощущение никуда не деть. Я знаю, что не прав, знаю, что достоин осуждения за закостенелость и консерваторство, но не смогу я переломить себя и зайти в маникюрный салон. Я стесняюсь, как будто в женскую раздевалку зашел. Как будто в женский туалет, где все сидят на розовых унитазах, а я вошел, присел рядом и как будто ничего такого и не происходит. Но нет, Саша, происходит. Ты ссышь сидя. В общем не могу уйти от стереотипов, поэтому маникюр я делаю сам. Дома. Без палева.
BY Гутин Морген!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from tr
