Утро началось с привычной тошноты и покалывания сердца, но так как печень уже дня два назад сказала, что ушла в отпуск, я не стал её перегружать таблетками и решил терпеть.
А в Авдеевку мы должны были поехать вчера, только опять что-то не получилось. Я потерял всякую надежду. Оставалось только дедморозить. "Дедморозить" - это инфинитив несовершенного вида, родившийся год назад, когда мы решили, что детские подарки раздавать нужно в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Желательно с песнями, загадками и шутками. После дебюта в туберкулезной больнице я вдруг понял, что Дед Мороз из меня, как балерина из страуса, и решил быть снеговиком. По легенде, которую мы придумали на ходу, я шел из заснеженного Петербурга, на подходе к Донецку растаял, заболел и принял совершенно отмороженный вид человека в зеленых штанах и берцах, но с гитарой. К всеобщему удивлению дети охотно верили в этот бред и смеялись.
А я хотел попасть в Авдеевку, потому с утра был мрачен и зол. Последнюю надежду убил Герман, когда сказал, что со скрипом согласовывают проезд Деда Мороза Вадика и Снегурки Анжелики. Снеговик Илья Валерьевич остаётся за бортом и идёт поздравлять детей на мероприятие, где должен был появиться кто-то из администрации Донецка.
В последний момент во мне умер снеговик, Вадик стал водителем Деда Мороза, а я напялив бороду, шубу и шапку, добрался до Авдеевки...
Мы стояли у стелы на въезде в город, мимо проезжала военная техника и водители изумленно смотрели на нас. Вдруг откуда-то издалека донёсся истеричный, быстро приближающийся крик:
- Бля, смотри! Это же Снегурочка! Обалдеть! Тут еще и Дед Мороз!
Из кустов выехала багги с бойцами в полной амуниции. Они остановились и, смущаясь, стали нас разглядывать.
- С наступающим Новым годом! - орал я. - Идите сюда! Я вас обниму, друзья!
- А можно с вами сфотографироваться? - спросили бойцы.
- Конечно! Нужно!
А потом мы поехали по разбитому городу...
Я был в Мариуполе после освобождения, в Северодонецке - через две недели после боёв, но разрушения Авдеевки словами передать сложно. Там нет целых зданий. И тем не менее город не убит. Город живет, если в нём есть жители и есть храм. Примерно 180 мирных жителей сейчас живут в городе. Мы подходили к домам. Испуганные люди недоверчиво и не сразу выходили к нам. Представляю, как по-идиотски я выглядел. Сумасшедший, с бородой набекрень, размахивающий руками, орущий на всю улицу Дед Мороз:
- Люди! С наступающим Новым годом! Выходите! Я вам подарки привез!
Это потом я понял, почему на нас поначалу так странно смотрели - на Украине давно боролись с Дедом Морозом, а в 23-м году и вовсе запретили, как символ "кровавого имперско-советского тоталитаризма". Логики в этом нет. Впрочем, люди подходили, брали продовольственные пакеты и искренне нас благодарили.
Я запомнил старика с седой бородой. Он стоял какой-то потерянный, с отрешенным взглядом.
- Вы здесь с самого начала? - спросил я.
- Да. С самого. Никуда не уезжал.
- Низкий Вам поклон. Я не могу представить, что Вам довелось пережить. Спасибо Вам, что дождались нас.
- Пережили многое.
- Мы тоже к вам долго шли. Здесь погибло очень много наших друзей...
- Я... я десять лет вас ждал... - неожиданно выдохнул старик, обнял Снегурочку и заплакал навзрыд. Мне тоже не удалось сдержать слёз.
Я понял вдруг, что мы пришли домой. Туда, где нас ждали. Первый русский Дед Мороз и русская Снегурочка вернулись в русскую Авдеевку - убитую, снесенную, в ранах, язвах и дырах, вернулись к своим - русским людям, которые пережили Ад и смерть и победили смерть.
И стоят в Авдеевке пару-тройку домов, в которых живут люди. И в окнах этих домов по вечерам горит свет, как луч новой жизни.
И стоит храм - искалеченный, но живой. И там живёт в сторожке сторож с двумя собаками, которые достались ему по наследству от старушек-хозяек, которые погибли под завалами обрушившегося дома. А нацисты до сих пор пытаются убить этот храм и стреляют по нему. Рядом с храмом из щербатого асфальта торчат неразорвавшиеся снаряды РСЗО.
Утро началось с привычной тошноты и покалывания сердца, но так как печень уже дня два назад сказала, что ушла в отпуск, я не стал её перегружать таблетками и решил терпеть.
А в Авдеевку мы должны были поехать вчера, только опять что-то не получилось. Я потерял всякую надежду. Оставалось только дедморозить. "Дедморозить" - это инфинитив несовершенного вида, родившийся год назад, когда мы решили, что детские подарки раздавать нужно в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Желательно с песнями, загадками и шутками. После дебюта в туберкулезной больнице я вдруг понял, что Дед Мороз из меня, как балерина из страуса, и решил быть снеговиком. По легенде, которую мы придумали на ходу, я шел из заснеженного Петербурга, на подходе к Донецку растаял, заболел и принял совершенно отмороженный вид человека в зеленых штанах и берцах, но с гитарой. К всеобщему удивлению дети охотно верили в этот бред и смеялись.
А я хотел попасть в Авдеевку, потому с утра был мрачен и зол. Последнюю надежду убил Герман, когда сказал, что со скрипом согласовывают проезд Деда Мороза Вадика и Снегурки Анжелики. Снеговик Илья Валерьевич остаётся за бортом и идёт поздравлять детей на мероприятие, где должен был появиться кто-то из администрации Донецка.
В последний момент во мне умер снеговик, Вадик стал водителем Деда Мороза, а я напялив бороду, шубу и шапку, добрался до Авдеевки...
Мы стояли у стелы на въезде в город, мимо проезжала военная техника и водители изумленно смотрели на нас. Вдруг откуда-то издалека донёсся истеричный, быстро приближающийся крик:
- Бля, смотри! Это же Снегурочка! Обалдеть! Тут еще и Дед Мороз!
Из кустов выехала багги с бойцами в полной амуниции. Они остановились и, смущаясь, стали нас разглядывать.
- С наступающим Новым годом! - орал я. - Идите сюда! Я вас обниму, друзья!
- А можно с вами сфотографироваться? - спросили бойцы.
- Конечно! Нужно!
А потом мы поехали по разбитому городу...
Я был в Мариуполе после освобождения, в Северодонецке - через две недели после боёв, но разрушения Авдеевки словами передать сложно. Там нет целых зданий. И тем не менее город не убит. Город живет, если в нём есть жители и есть храм. Примерно 180 мирных жителей сейчас живут в городе. Мы подходили к домам. Испуганные люди недоверчиво и не сразу выходили к нам. Представляю, как по-идиотски я выглядел. Сумасшедший, с бородой набекрень, размахивающий руками, орущий на всю улицу Дед Мороз:
- Люди! С наступающим Новым годом! Выходите! Я вам подарки привез!
Это потом я понял, почему на нас поначалу так странно смотрели - на Украине давно боролись с Дедом Морозом, а в 23-м году и вовсе запретили, как символ "кровавого имперско-советского тоталитаризма". Логики в этом нет. Впрочем, люди подходили, брали продовольственные пакеты и искренне нас благодарили.
Я запомнил старика с седой бородой. Он стоял какой-то потерянный, с отрешенным взглядом.
- Вы здесь с самого начала? - спросил я.
- Да. С самого. Никуда не уезжал.
- Низкий Вам поклон. Я не могу представить, что Вам довелось пережить. Спасибо Вам, что дождались нас.
- Пережили многое.
- Мы тоже к вам долго шли. Здесь погибло очень много наших друзей...
- Я... я десять лет вас ждал... - неожиданно выдохнул старик, обнял Снегурочку и заплакал навзрыд. Мне тоже не удалось сдержать слёз.
Я понял вдруг, что мы пришли домой. Туда, где нас ждали. Первый русский Дед Мороз и русская Снегурочка вернулись в русскую Авдеевку - убитую, снесенную, в ранах, язвах и дырах, вернулись к своим - русским людям, которые пережили Ад и смерть и победили смерть.
И стоят в Авдеевке пару-тройку домов, в которых живут люди. И в окнах этих домов по вечерам горит свет, как луч новой жизни.
И стоит храм - искалеченный, но живой. И там живёт в сторожке сторож с двумя собаками, которые достались ему по наследству от старушек-хозяек, которые погибли под завалами обрушившегося дома. А нацисты до сих пор пытаются убить этот храм и стреляют по нему. Рядом с храмом из щербатого асфальта торчат неразорвавшиеся снаряды РСЗО.
BY Илья Оленев. Поэт. Музыкант. Отец.
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country.
from tr
