Перед тем, как узнать какие меры принял Китай, поговорим ещё немного об уйгурах или мусульманах провинции Синцзянь.
Прошло совсем немного времени после присоединения к Китаю, и вопросы идентичности снова стали острее. В 1960-х в Синцзяне появилась Народно-революционная партия Восточного Туркестана, которая активно выступала за отделение региона от Китая, не гнушаясь порой силовых методов. Конфликт между уйгурами и китайцами тлел десятилетиями, пока в 2009 году в столице региона, г. Урумчи, не произошли беспорядки, в результате которых погибли 200 человек. Все началось с мирной демонстрации: тысячи уйгуров вышли на улицы, протестуя против убийства нескольких тюркоязычных граждан Китая на юго-востоке страны. Митинг перерос в столкновения с полицией и был жестоко подавлен. А вскоре власти КНР открыто приравняли сепаратистские организации Синьцзяна (т.е. всех, кто за отделение от Китая) к исламским террористам, и приступили к их ликвидации. По данным Пекина, только за пять лет (с 2014 по 2019 г.) спецслужбы ликвидировали более 1500 группировок. Простая математика поможет вам конвертировать это в ликвидацию нескольких тысяч живых людей по национальному признаку, что уже могло бы считаться геноцидом, но Китай на этом не остановился.
Последовала насильная культурная ассимиляция:
🚫 школьное образование перевели на мандаринский диалект; 🚫 книжные магазины сократили продажу изданий на уйгурском языке; 🚫 на знаках и указателях исчезли надписи на уйгурском; 🚫 КНР запустило программу переселения этнических китайцев в Синцзян, чтобы разбавить местную идентичность. ⬆️⬆️⬆️ То же самое, кстати, делали японцы, когда колонизировали Корею 100 лет назад.
Но самой таинственной частью этой истории являются так называемые "лагеря перевоспитания". По сути это концентрационные лагеря, существование которых Пекин долго отрицал - до тех пор, пока не появились очевидцы этого явления.
Их стали строить в начале 2010-х, и сегодня в них содержатся по разным данным от 1,5 до 3 миллионов уйгуров и других синцзянских мусульман. Китайское правительство утверждает, что это не концлагеря, а своего рода учебные центры профессионального обучения для проведения антиэкстремистского идеологического образования, после выпуска из которых люди могут отправиться на поиски работы в другие регионы страны (и, желательно, ассимилироваться с местным населением).
И легенда была бы правдоподобной, не забирай туда людей насильно, и не окажись вокруг этих учебных центров блокпостов и сторожевых башен. 🫣 Что происходит за стенами этих заведений, достоверно мировому сообществу не известно. Зато есть идеи о том, как туда попасть. В числе обвинений может стоять "носил бороду", "носила чадру", "молился в неположенном месте", "имел слишком много детей", и т.п. Иными словами, попасть туда можно за проявление принадлежности к уйгурам в провинции Синдзян (их, кстати, в Китае около 12 миллионов). В других провинциях, кстати, можно. 😅
Такое насильное первоспитание и ассимиляция, относятся к статье "культурный геноцид". ...и это происходит прямо сейчас, в XXI веке.
Хотя, учитывая новостную повестку, вряд ли в XXI веке это может ещё кого-то удивить. 😭
Так что, пожалуй, не удивительно, что уйгурская семья не хочет участвовать в китайском празднике...
Перед тем, как узнать какие меры принял Китай, поговорим ещё немного об уйгурах или мусульманах провинции Синцзянь.
Прошло совсем немного времени после присоединения к Китаю, и вопросы идентичности снова стали острее. В 1960-х в Синцзяне появилась Народно-революционная партия Восточного Туркестана, которая активно выступала за отделение региона от Китая, не гнушаясь порой силовых методов. Конфликт между уйгурами и китайцами тлел десятилетиями, пока в 2009 году в столице региона, г. Урумчи, не произошли беспорядки, в результате которых погибли 200 человек. Все началось с мирной демонстрации: тысячи уйгуров вышли на улицы, протестуя против убийства нескольких тюркоязычных граждан Китая на юго-востоке страны. Митинг перерос в столкновения с полицией и был жестоко подавлен. А вскоре власти КНР открыто приравняли сепаратистские организации Синьцзяна (т.е. всех, кто за отделение от Китая) к исламским террористам, и приступили к их ликвидации. По данным Пекина, только за пять лет (с 2014 по 2019 г.) спецслужбы ликвидировали более 1500 группировок. Простая математика поможет вам конвертировать это в ликвидацию нескольких тысяч живых людей по национальному признаку, что уже могло бы считаться геноцидом, но Китай на этом не остановился.
Последовала насильная культурная ассимиляция:
🚫 школьное образование перевели на мандаринский диалект; 🚫 книжные магазины сократили продажу изданий на уйгурском языке; 🚫 на знаках и указателях исчезли надписи на уйгурском; 🚫 КНР запустило программу переселения этнических китайцев в Синцзян, чтобы разбавить местную идентичность. ⬆️⬆️⬆️ То же самое, кстати, делали японцы, когда колонизировали Корею 100 лет назад.
Но самой таинственной частью этой истории являются так называемые "лагеря перевоспитания". По сути это концентрационные лагеря, существование которых Пекин долго отрицал - до тех пор, пока не появились очевидцы этого явления.
Их стали строить в начале 2010-х, и сегодня в них содержатся по разным данным от 1,5 до 3 миллионов уйгуров и других синцзянских мусульман. Китайское правительство утверждает, что это не концлагеря, а своего рода учебные центры профессионального обучения для проведения антиэкстремистского идеологического образования, после выпуска из которых люди могут отправиться на поиски работы в другие регионы страны (и, желательно, ассимилироваться с местным населением).
И легенда была бы правдоподобной, не забирай туда людей насильно, и не окажись вокруг этих учебных центров блокпостов и сторожевых башен. 🫣 Что происходит за стенами этих заведений, достоверно мировому сообществу не известно. Зато есть идеи о том, как туда попасть. В числе обвинений может стоять "носил бороду", "носила чадру", "молился в неположенном месте", "имел слишком много детей", и т.п. Иными словами, попасть туда можно за проявление принадлежности к уйгурам в провинции Синдзян (их, кстати, в Китае около 12 миллионов). В других провинциях, кстати, можно. 😅
Такое насильное первоспитание и ассимиляция, относятся к статье "культурный геноцид". ...и это происходит прямо сейчас, в XXI веке.
Хотя, учитывая новостную повестку, вряд ли в XXI веке это может ещё кого-то удивить. 😭
Так что, пожалуй, не удивительно, что уйгурская семья не хочет участвовать в китайском празднике...
BY МУЛЬТ 🤓 ИСТОРИЯ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from tr