Медицинская Россия

«Если бы я знала, что такое со мной случится, то не выбрала бы профессию врача» — педиатра, которую обвинили в смерти ребенка, оправдал суд

Случай произошел в конце 2019 года: в Детскую клиническую больницу Улан-Удэ (ныне ликвидирована как самостоятельная организация и входит в состав ГАУЗ «ДРКБ» МЗ РБ) поступил 4-х месячный ребенок, диагноз – бронхит. Его состояние ухудшалось, он был переведен в реанимацию, где скончался. Следствие и суды по делу шли несколько лет.

Ранее по этому же делу другой фигурант — анестезиолог-реаниматолог Алдар Цыденов, к которому в отделение поступил ребенок, был осужден по ч. 2 ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей») на четыре года в исправительной колонии общего режима. Верховный суд РФ его жалобу на обвинительный приговор отклонил.

Лечащему врачу ребенка 30-летней Ирине Бекетовой было предъявлено обвинение по ст. 238 УК РФ ч. 2 п. «б» (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, детям младше 6 лет). Данный состав преступления относится к «формальным», когда для уголовного преследования не требуются доказательства наступления смерти или вреда здоровью больного по вине врача.

То есть преступным является сам факт оказания небезопасных услуг, а данный состав преступления относится к тяжким. Однако обвинительный приговор по такой статье требует наличия доказательств умышленных действий врача, поставивших в опасность жизнь или здоровье пациента. Сначала приговором районного суда врач-педиатр была признана виновной. В частности, суд поставил ей в вину несвоевременную диагностику пневмонии и запоздалый перевод ребенка в отделение реанимации. Верховный Суд Республики Бурятия сначала утвердил обвинительный приговор.

«Когда на меня было заведено уголовное дело, я в тот момент находилась на седьмом месяце беременности. Первая мысль была: «За что?». Я сама мать, и лечила ребенка, применив правильную тактику лечения, ориентируясь на клинические данные. Как я могла умышленно желать ему смерти?! При ухудшении состояния сразу решение о его переводе в отделение реанимации и интенсивной терапии было принято совместно с заведующим. На следующий день, когда я пришла на работу, то узнала, что ребенок на ИВЛ. Но когда было принято решение о переводе, он находился в сознании и дышал самостоятельно», — рассказала Бекетова «Медицинской России».

Дальше, по словам Бекетовой, в ее жизни начался ад. Изначально она была единственной обвиняемой в гибели ребенка.

«Сразу после предъявления обвинения меня отстранили от работы, было запрещено покидать свое место жительства, общаться со всеми участниками данного случая, приближаться к больнице, где я работала. Надели электронный браслет. Я была постоянно на контроле, как настоящий преступник-рецидивист. Новость получила широкий резонанс в СМИ и все это время в мой адрес сыпались угрозы и проклятия от незнакомых людей. Я знала, что надо бороться до конца, но почему люди, абсолютно не разобравшись в ситуации, готовы первым делом проклясть врачей? Мне было важно отстоять свое честное имя и тех, кто может оказаться в подобной ситуации, поэтому я шла до конца. Хотя адвокат противоположной стороны советовал смириться с приговором и принять его как данность», — признается врач.

В деле, как рассказывает Бекетова, фигурировали две экспертизы: одну проводили в Санкт-Петербурге, другую — в Хабаровске. Первая установила, что прямой причинно-следственной связи между действиями врача и смертью пациента нет.

«Казалось бы, можно было выдохнуть, но нет – вторая экспертиза нашла дефекты в оказании медицинской помощи, которые предположительно могли привести к смерти больного. Но обвинение не строится на предположениях, так можно засудить любого доктора», — говорит врач.

Продолжение: https://telegra.ph/Prigovor-pediatru-03-13

www.group-telegram.com/tr/mediamedics.com/8453

33.0K viewsedited  Mar 13, 2024 at 13:02

«Если бы я знала, что такое со мной случится, то не выбрала бы профессию врача» — педиатра, которую обвинили в смерти ребенка, оправдал суд

Случай произошел в конце 2019 года: в Детскую клиническую больницу Улан-Удэ (ныне ликвидирована как самостоятельная организация и входит в состав ГАУЗ «ДРКБ» МЗ РБ) поступил 4-х месячный ребенок, диагноз – бронхит. Его состояние ухудшалось, он был переведен в реанимацию, где скончался. Следствие и суды по делу шли несколько лет.

Ранее по этому же делу другой фигурант — анестезиолог-реаниматолог Алдар Цыденов, к которому в отделение поступил ребенок, был осужден по ч. 2 ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей») на четыре года в исправительной колонии общего режима. Верховный суд РФ его жалобу на обвинительный приговор отклонил.

Лечащему врачу ребенка 30-летней Ирине Бекетовой было предъявлено обвинение по ст. 238 УК РФ ч. 2 п. «б» (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, детям младше 6 лет). Данный состав преступления относится к «формальным», когда для уголовного преследования не требуются доказательства наступления смерти или вреда здоровью больного по вине врача.

То есть преступным является сам факт оказания небезопасных услуг, а данный состав преступления относится к тяжким. Однако обвинительный приговор по такой статье требует наличия доказательств умышленных действий врача, поставивших в опасность жизнь или здоровье пациента. Сначала приговором районного суда врач-педиатр была признана виновной. В частности, суд поставил ей в вину несвоевременную диагностику пневмонии и запоздалый перевод ребенка в отделение реанимации. Верховный Суд Республики Бурятия сначала утвердил обвинительный приговор.

«Когда на меня было заведено уголовное дело, я в тот момент находилась на седьмом месяце беременности. Первая мысль была: «За что?». Я сама мать, и лечила ребенка, применив правильную тактику лечения, ориентируясь на клинические данные. Как я могла умышленно желать ему смерти?! При ухудшении состояния сразу решение о его переводе в отделение реанимации и интенсивной терапии было принято совместно с заведующим. На следующий день, когда я пришла на работу, то узнала, что ребенок на ИВЛ. Но когда было принято решение о переводе, он находился в сознании и дышал самостоятельно», — рассказала Бекетова «Медицинской России».

Дальше, по словам Бекетовой, в ее жизни начался ад. Изначально она была единственной обвиняемой в гибели ребенка.

«Сразу после предъявления обвинения меня отстранили от работы, было запрещено покидать свое место жительства, общаться со всеми участниками данного случая, приближаться к больнице, где я работала. Надели электронный браслет. Я была постоянно на контроле, как настоящий преступник-рецидивист. Новость получила широкий резонанс в СМИ и все это время в мой адрес сыпались угрозы и проклятия от незнакомых людей. Я знала, что надо бороться до конца, но почему люди, абсолютно не разобравшись в ситуации, готовы первым делом проклясть врачей? Мне было важно отстоять свое честное имя и тех, кто может оказаться в подобной ситуации, поэтому я шла до конца. Хотя адвокат противоположной стороны советовал смириться с приговором и принять его как данность», — признается врач.

В деле, как рассказывает Бекетова, фигурировали две экспертизы: одну проводили в Санкт-Петербурге, другую — в Хабаровске. Первая установила, что прямой причинно-следственной связи между действиями врача и смертью пациента нет.

«Казалось бы, можно было выдохнуть, но нет – вторая экспертиза нашла дефекты в оказании медицинской помощи, которые предположительно могли привести к смерти больного. Но обвинение не строится на предположениях, так можно засудить любого доктора», — говорит врач.

Продолжение: https://telegra.ph/Prigovor-pediatru-03-13

BY Медицинская Россия

❌Photos not found?❌Click here to update cache.