В сборнике научных статей «Фетиш и табу: антропология денег в России» я наткнулась на одно интереснейшее исследование социолога Якоба Фрухтманна.
Он проанализировал больше двухсот сказочных сюжетов, связанных с темой денежных отношений. Его интересовало, откуда, каким образом, от кого и кем берутся деньги в русских сказках.
Так вот, оказалось, что богатство в сказках редко зарабатывается честным трудом. Его либо отнимают – «Было твое – стало мое», – либо деньги находятся случайным образом в виде клада, либо достаются от некой сверхъестественной силы: черта, лешего, водяного, мертвеца – в общем, от кого-то потустороннего, для кого они ценности не представляют и кто обычно что-то требует взамен за свой «дар»: душу ли, дочку ли, здоровье или еще чего.
«В трансакциях сказочной денежной экономики, – пишет Фрухтманн, – как правило, выгода одного дается потерями другого. При этом действующие лица меняются местами – часто бедные становятся богатыми, а богатые, наоборот, бедными. Ситуации, в которых все участвующие лица выходили бы из денежных сделок с выгодой (ситуация «win-win») или хотя бы без потерь, встречаются очень редко».
Неудивительно, что мы можем неосознанно или очень даже осознанно опасаться денег.
В сборнике научных статей «Фетиш и табу: антропология денег в России» я наткнулась на одно интереснейшее исследование социолога Якоба Фрухтманна.
Он проанализировал больше двухсот сказочных сюжетов, связанных с темой денежных отношений. Его интересовало, откуда, каким образом, от кого и кем берутся деньги в русских сказках.
Так вот, оказалось, что богатство в сказках редко зарабатывается честным трудом. Его либо отнимают – «Было твое – стало мое», – либо деньги находятся случайным образом в виде клада, либо достаются от некой сверхъестественной силы: черта, лешего, водяного, мертвеца – в общем, от кого-то потустороннего, для кого они ценности не представляют и кто обычно что-то требует взамен за свой «дар»: душу ли, дочку ли, здоровье или еще чего.
«В трансакциях сказочной денежной экономики, – пишет Фрухтманн, – как правило, выгода одного дается потерями другого. При этом действующие лица меняются местами – часто бедные становятся богатыми, а богатые, наоборот, бедными. Ситуации, в которых все участвующие лица выходили бы из денежных сделок с выгодой (ситуация «win-win») или хотя бы без потерь, встречаются очень редко».
Неудивительно, что мы можем неосознанно или очень даже осознанно опасаться денег.
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from tr
