Аналитики предполагают, что предложение на мировом рынке нефти не сильно пострадает от сокращения добычи ОПЕК. Выровнять ситуацию и сбить рост цен могут альтернативные экспортеры, которые до этого не играли значительной роли: Норвегия, Иран, Казахстан, Нигерия и Бразилия. На самом деле эти страны начали наращивать добычу ещё осенью прошлого года, но их даже суммарная способность побороться с ОПЕК пока под вопросом.
Всего организация договорилась убрать с рынка 3,6 млн баррелей в сутки: 1,65 в рамках свежего соглашения, еще 2 – по решению мониторингового комитета. При этом для всех "стран-оппонентов" есть ряд ограничений, которые существенно влияют на рост добычи.
Например, Иран в условиях санкций экспортирует нефть максимально серыми схемами, в основном в КНР, так что на рынок она попадает не вся , даже при добыче в 2,5 млн баррелей в сутки. В Нигерии добывают 1,5 млн баррелей, но увеличить показатель вряд ли выйдет, учитывая проблемы с безопасностью и взрывающиеся нефтепроводы. У Бразилии тоже проблемы, но уже с желанием нефтекомпаний инвестировать в страну с заградительными пошлинами на экспорт сырой нефти.
Так что вопрос с альтернативными поставщиками пока стоит остро, добрать "100 тыс. баррелей тут, 200 тыс. там" так просто не получится, даже без учета логистики.
Аналитики предполагают, что предложение на мировом рынке нефти не сильно пострадает от сокращения добычи ОПЕК. Выровнять ситуацию и сбить рост цен могут альтернативные экспортеры, которые до этого не играли значительной роли: Норвегия, Иран, Казахстан, Нигерия и Бразилия. На самом деле эти страны начали наращивать добычу ещё осенью прошлого года, но их даже суммарная способность побороться с ОПЕК пока под вопросом.
Всего организация договорилась убрать с рынка 3,6 млн баррелей в сутки: 1,65 в рамках свежего соглашения, еще 2 – по решению мониторингового комитета. При этом для всех "стран-оппонентов" есть ряд ограничений, которые существенно влияют на рост добычи.
Например, Иран в условиях санкций экспортирует нефть максимально серыми схемами, в основном в КНР, так что на рынок она попадает не вся , даже при добыче в 2,5 млн баррелей в сутки. В Нигерии добывают 1,5 млн баррелей, но увеличить показатель вряд ли выйдет, учитывая проблемы с безопасностью и взрывающиеся нефтепроводы. У Бразилии тоже проблемы, но уже с желанием нефтекомпаний инвестировать в страну с заградительными пошлинами на экспорт сырой нефти.
Так что вопрос с альтернативными поставщиками пока стоит остро, добрать "100 тыс. баррелей тут, 200 тыс. там" так просто не получится, даже без учета логистики.
BY Нефтебаза
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from tr
