Сегодня во время обеда к нам на кухню залетел майский жук. Арсений в это время ходил возле стола. Естественно, жук его заинтересовал и он взял его в руку. После чего пошел показывать мне. Мол, мама, смотри, какая прелесть.
Но я-то боюсь эту живность и от испуга оценить не смогла. А когда жук побежал по пальцам мелкого, я, к своему стыду, вообще попятилась и чуть не покинула страну.
Кончилось тем, что я жука подцепила на маркер и выбросила в окно (не маркер, разумеется). Вот такая я ссыкушка. И как тут познавать мир?
Сегодня во время обеда к нам на кухню залетел майский жук. Арсений в это время ходил возле стола. Естественно, жук его заинтересовал и он взял его в руку. После чего пошел показывать мне. Мол, мама, смотри, какая прелесть.
Но я-то боюсь эту живность и от испуга оценить не смогла. А когда жук побежал по пальцам мелкого, я, к своему стыду, вообще попятилась и чуть не покинула страну.
Кончилось тем, что я жука подцепила на маркер и выбросила в окно (не маркер, разумеется). Вот такая я ссыкушка. И как тут познавать мир?
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. He adds: "Telegram has become my primary news source." So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from tr
