Вчера у родителей я разбирала старые шкафы, забитые артефактами моей школьной жизни.
Оказалось, в детстве и отрочестве я постоянно писала. У меня это почему-то совершенно стёрлось из памяти. Дневники, рассказы, сказки, романы в тетрадях, стихи, школьные частушки, какие-то журналы зарисовок. В подростковом возрасте, как оказалось, у меня даже была бумажная (расширенная) версия жж, которую я оформляла в формате постов!
Господи. Там было столько всего. Конечно, детское, наивное, кринжовое. И всё же – я поразилась, какая у меня была насыщенная, сложная, интересная духовно-интеллектуальная жизнь. Сколько во всём этом было творчества, бурной фантазии, свободы проявляться!
С годами всё это не то чтобы совсем заглохло, но начала происходить… обычная жизнь. Работы, убивающие творческое начало, отношения, подрезающие крылья, короче, всё то, что отрывает тебя от способа жить душой. Я так или иначе продолжала что-то писать, хотя бы на уровне дневника, но с годами практически перестала возвращаться к художественной литературе. Умение писать стихи, например, в какой-то момент просто отрубилось – его будто кто-то отсёк из души. Я писала вполне неплохие стихи в старшей школе, и как-то резко оказалась неспособной выдать ни строчки. Я сидела над грудой исписанных тетрадей и анализировала самые хуевые жизненные периоды – это было время, когда я почти ничего не писала.
Каким-то фоном я всегда осознавала, что мне нужно вернуться к себе. Внутренний голос, затыкаемый взрослыми проблемами и каруселью навязчивых мыслей, явственно прорывался наружу. Это особенно часто случалось в минуты, когда мозг был ничем не занят и включалось тело – во время катания на велике, например.
В этом году я поставила себе цель (о, это взрослое слово "цель") больше заниматься писательством, вернуть этот – не кусочек, нет – а целую глыбу себя. И что-то у меня получается. Но как же странно и дико, что теперь для того, чтобы делать самую естественную для себя вещь – подмечать жизнь и переносить её на бумагу, пропуская через фильтры себя, – мне приходится покупать какие-то курсы, участвовать в мастерских, создавать себе искусственные пинки в виде дедлайнов. Ведь раньше это просто было.
Как написала вчера подруга в ответ на моё сообщение о том, что нужно возвращаться к себе: “Это как пройти через черный лес. В нынешнюю точку ты шла в компании родных, друзей, своих и чужих надежд, заблуждений, стереотипов как хороших, так и плохих. Чернь леса в компании не замечалась) А вот вернуться по этому пути приходится одному”.
Вчера у родителей я разбирала старые шкафы, забитые артефактами моей школьной жизни.
Оказалось, в детстве и отрочестве я постоянно писала. У меня это почему-то совершенно стёрлось из памяти. Дневники, рассказы, сказки, романы в тетрадях, стихи, школьные частушки, какие-то журналы зарисовок. В подростковом возрасте, как оказалось, у меня даже была бумажная (расширенная) версия жж, которую я оформляла в формате постов!
Господи. Там было столько всего. Конечно, детское, наивное, кринжовое. И всё же – я поразилась, какая у меня была насыщенная, сложная, интересная духовно-интеллектуальная жизнь. Сколько во всём этом было творчества, бурной фантазии, свободы проявляться!
С годами всё это не то чтобы совсем заглохло, но начала происходить… обычная жизнь. Работы, убивающие творческое начало, отношения, подрезающие крылья, короче, всё то, что отрывает тебя от способа жить душой. Я так или иначе продолжала что-то писать, хотя бы на уровне дневника, но с годами практически перестала возвращаться к художественной литературе. Умение писать стихи, например, в какой-то момент просто отрубилось – его будто кто-то отсёк из души. Я писала вполне неплохие стихи в старшей школе, и как-то резко оказалась неспособной выдать ни строчки. Я сидела над грудой исписанных тетрадей и анализировала самые хуевые жизненные периоды – это было время, когда я почти ничего не писала.
Каким-то фоном я всегда осознавала, что мне нужно вернуться к себе. Внутренний голос, затыкаемый взрослыми проблемами и каруселью навязчивых мыслей, явственно прорывался наружу. Это особенно часто случалось в минуты, когда мозг был ничем не занят и включалось тело – во время катания на велике, например.
В этом году я поставила себе цель (о, это взрослое слово "цель") больше заниматься писательством, вернуть этот – не кусочек, нет – а целую глыбу себя. И что-то у меня получается. Но как же странно и дико, что теперь для того, чтобы делать самую естественную для себя вещь – подмечать жизнь и переносить её на бумагу, пропуская через фильтры себя, – мне приходится покупать какие-то курсы, участвовать в мастерских, создавать себе искусственные пинки в виде дедлайнов. Ведь раньше это просто было.
Как написала вчера подруга в ответ на моё сообщение о том, что нужно возвращаться к себе: “Это как пройти через черный лес. В нынешнюю точку ты шла в компании родных, друзей, своих и чужих надежд, заблуждений, стереотипов как хороших, так и плохих. Чернь леса в компании не замечалась) А вот вернуться по этому пути приходится одному”.
А вы уже прошли через свой лес?
BY Катины секреты
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from tr
