На фоне всеобщего ликования Путин в приподнятом настроении приезжает в госпиталь к заложникам. Пытается веселить их шутками. Иногда получается неловко.

Заложник: Хочется помыться и зубы почистить.

Путин: Ну не каждый же день! Или ты уже три дня не мылся?..

Охваченная эйфорией по поводу «блестящей» спецоперации, страна впервые узнаёт о массовой гибели заложников.

На лентах агентств появляется странное сообщение, что «удалось спасти свыше 750 человек». Всего заложников было 912.

Как бы между делом сообщается, что скончались уже 67 из них.

Через час после визита Путина в больницу, прошедшего на позитивной ноте, власти официально признают применение газа и массовую гибель людей. Об этом «уполномочен заявить» замглавы МВД Владимир Васильев.

Он уверяет, что газ и жертвы никак не связаны.

Родственники заложников мечутся между больницами в попытках найти своих близких. Никакой единой базы не создано. Рукописные списки с боем вырывают в регистратурах.

«Первый канал» снимает растерянных родственников, которые не могут найти своих близких.

— Две ночи дома не было. Значит, здесь. Наверное, здесь…

— Был на концерте. Я случайно узнала. Не могу найти. В 13-й пока нет… В Склиф звонила, в 53-ей были… Нигде нет.

— Маму нашли, она была с приятельницей… Это очень близкий мне человек. Маму нашли, приятельницу — нет. Поэтому с нетерпением ждём всех.

Один из самых страшных моментов в своей жизни вспоминает мать юного заложника Зоя Чернецова.

…Короче, вернулись в штаб. Опять эти списки.

По всем больницам проехали. Нигде Данилы нет. Ничего нет.

Заммэра Людмила [Швецова] говорит:

— Подождите. Сейчас будут вывешены другие списки.

— Какие списки?

— Другие списки.

Вывесили номера моргов, где мы должны были искать своих детей.

Персонал столичных больниц не церемонится с близкими заложников. Сообщение о гибели одного из своих актеров вспоминает экс-продюсер «Норд-Оста» Александр Цекало.

…Мне позвонили на мобильный из какой-то больницы и сказали:

— Такой-то из вашей труппы?

— Да. А с кем я разговариваю?

— Адрес больницы такой-то.

И повесили трубку.

Поехали туда. Там оказалось, что нет уже этого человека. Он умер.

Метания родственников по больницам и моргам вспоминает мать 14-летней актрисы Саши Розовской Светлана Сергиенко.

…По «Эху» сказали: «Больница номер такая-то на Волгоградке!» Мы ехали туда, и там выяснялось, что туда войти невозможно. Дальше нам говорили: «Какие-то дети у Рошаля на Полянке». Мы ехали на Полянку, и там я уже билась, как я не знаю кто…

— Дайте мне фамилии!

— У нас нет фамилий. Они спят.

— Покажите мне этих детей! Может, я смогу их опознать! Я вам просто помогу!

Нас не пустили.

Телефонный звонок у [мужа] Андрея. Он с кем-то разговаривал и спросил меня:

— В чем Саша была?

— Джинсы и какая-то майка.

[Главред «Эха Москвы» Алексей] Венедиктов позвонил Андрею и сказал:

— Первый труп — девчонка в джинсах и в майке.

А Сашин папа, Марик, позвонил и сказал, что Саша в больнице святого Владимира. Приехали в палату. Саша была под капельницей. Она была не очень естественного, зеленоватого оттенка вся. Мне казалось: «Беда закончилась. Все живы. Всех спасли».

Мосгорздрав запрещает медицинским учреждениям сообщать прессе о состоянии заложников. Главврачам запрещено давать интервью.

НТВ всё же удается поговорить с доктором в одной из больниц:

— Симптомы — это тяжелое отравление. Я думаю, что это нервно-паралитические газы.

Российские либералы в последний раз в истории поддерживают Путина. На «Первом канале» Немцов одобряет его решение не вступать в переговоры с террористами.

Вскоре Путин выступит против парламентского расследования «Норд-Оста», и либеральный Союз правых сил перейдет в оппозицию.

Уроженка Грозного 17-летняя Полина Жеребцова, пережившая Первую чеченскую войну, записывает в дневнике:

«В Москве боевики захватили концертный зал — там более 800 человек!

Боевики потребовали окончания войны в Чечне и вывода войск.

А сегодня на рассвете к ним пустили какой-то газ. Новый и секретно-страшный. Всех отравили, дав порцию больше, чем нужно.

Последовал штурм здания. Различные каналы показали смущенные лица участников. Их руководство упрямо твердило об „успешной операции“.

Пострадавшие попали в больницы Москвы. Врачи, не зная состава газа, не могли помочь им.

Получилось так: отравленные зрители и боевики, все вместе, задыхались и умирали в здании „Норд-Оста“.

Мовсару Бараеву явно подсунули спиртное. Он лежал застреленный, в позе потерявшего сознание человека. И рядом — коньяк? Полная чушь!

Разумеется, войска из Чечни никто выводить не собирается — они тут крутятся.

Вопросов много:

1) Зачем была эта проклятая война?

2) Зачем погибли русские и чеченские сыновья?!»

Этим вечером Путин выступит с обращением к нации:

— Удалось сделать почти невозможное. Спасти жизни сотен людей. Мы не смогли спасти всех. Простите нас. Один из пострадавших сказал, что страшно не было, потому что будущего у террористов нет. И это правда. У них нет будущего. А у нас — есть.

Врачи поторопились, сказав заложнице Ирине Фадеевой, что все дети выжили. Она станет первой, кто найдет своего ребенка в морге.

…Потом мне многие говорили, что мне повезло, потому что я быстро нашла. Не все смогли найти своих детей.

Я очень спокойно ехала в машине до морга. Вообще спокойно.

Вышел молодой медицинский сотрудник. Мне его вывезли. Я его, конечно, сразу раздела, стала смотреть.

А потом я попросила оставить меня с ним одну.

Я, когда взяла его в морге за руку, я ему говорю:

— Вот, видишь, сын? Я тебе обещала, что мы будем вместе. Вот, я с тобой. За руку держу. Я к тебе сейчас успею…

Я попросила всех выйти, осталась с ним одна и вышла через чёрный ход.

Вышла на улицу. У меня денег не было. У меня кольцо было.

Я машину остановила, кольцо отдала водителю, а сама прыгнула с моста, но я даже сознания не потеряла ни на минуту.

Меня вытащили.

В воде был лед, а я даже не простыла.

О том, что почти все заложники погибли не от рук террористов, страна узнает лишь на следующий день от малоизвестного чиновника — главы столичного комитета здравоохранения Андрея Сельцовского. Какой-то въедливый журналист догадается спросить его: «Из 117 погибших какое количество от огнестрельных ранений?»

Тот наберет воздуха и мрачно ответит: «Один».

Окончательное число погибших в результате теракта — 130 человек. Из них от огнестрельных ранений — 5.

125 заложников умерли от газа. По формулировке общественной организации «Норд-Ост», изучившей судебно-медицинские заключения, «все жизненно важные органы претерпели необратимые изменения, несовместимые с жизнью».

Среди погибших от газа заложников окажутся 13-летние подростки Арсений Куриленко и Кристина Курбатова. Они играли в мюзикле главных героев в детстве.

Их похоронят рядом. В гроб Кристине положат кольцо, которое Арсений купил для неё, но не успел подарить.

Через две недели выживших актеров Норд-Оста пригласят в Кремль. О некоторых особенностях встречи с президентом вспоминает 14-летняя заложница Александра Розовская.

…Когда это все закончилось, в какой-то момент я сплю, врывается мама в комнату, я одеваюсь и еду в Кремль на встречу с президентом, который опоздал на два с лишним часа. Мы его прождали, а потом он пришел, всем пожал ручки…

Зачем людей вообще вот так позвали? О чем можно говорить? Если это какой-то знак, то чего — внимания, поддержки?

Мы проговорили о том, какая была супер спасательная операция. Мы молчали. Он рассказывал, что одной из шахидок боец спецслужбы попал в глаз. Ровно в глаз!

А я помню, что я сижу, смотрю в эту невероятной красоты фарфоровую чашечку с позолотой, слушаю весь этот… ад, ложкой мешаю чай, и я не знаю, как на это реагировать. Потому что я не хочу это слушать. Мне больно, страшно…

Я смотрела в этот чай и думала: «Лучше бы я в школу пошла…»

В поисках тела своей 13-летней дочери Даши Татьяне Фроловой придется дойти до главы МЧС Сергея Шойгу. Материалы дела от нее будут скрывать еще полтора года.

Когда она наконец откроет заветную папку, то узнает, что в первом посмертном описании тела судебно-медицинский эксперт зафиксировал слова, написанные Дашей на ее левой ладони:

«Мы не умрем. Только не надо больше войны»

Эти два месяца реконструкцию национальной трагедии в сердце России как в текстовом формате, так и в виде документального фильма, для вас готовила команда проекта «Минута в минуту»‎.

Мы не продаем рекламу в канале, чтобы не разрушать его атмосферу. Жизнь нашего проекта зависит только от вас.

Если наш труд помог вам узнать что-то новое или дал пищу для размышлений, пожалуйста, поддержите нас:

из России и Беларуси — на карту 5469160016338928 (Aleksei Novoselov), а еще лучше подпиской на Boosty

из остального мира — картой, на PayPal, а еще лучше подпиской на Patreon

Криптовалюты

Или нажимайте специальную кнопку от телеграма (работают все банковские карты мира) 👇

Поддержите «Минута в минуту»‎
Мы стремимся делать наши проекты всё глубже и масштабнее. Это требует более тщательной и длительной проработки. Поддержите нас ежемесячной подпиской! Работает и для россиян, и для всего мира