Юбилей "Доктора Хауса", мною лично не слишком любимого, заставил задуматься о теме, которая, кажется, мало затронута в академической литературе: как различные популярные и нишевые художественные произведения о медицине и про медицину повлияли на сферу здравоохранения. Сколько человек, прочитав Булгакова или Кронина, приняли решение пойти в медицину - а сколько, ужаснувшись реалиям Шайна или Селина, отказались. Поднял ли "Доктор Хаус" планку ожиданий от медицинской помощи (и не уронили ли её ненароком "Клиника" и "Интерны")?
Удивительным образом беглый поиск таких исследований показывает удивительно небольшой спектр работ давностью по 15-20 лет, а новых почти нет. При этом определённые количественные тренды заметны - скажем, G. Flores из 2004го предполагает на основании анализа 131 фильма, что идеалистический образ врачей стал со временем всё более редок в фильмах. Отличная тема для публикаций (а может и диссертации) - свежая, востребованная и удивительным образом бесконфликтная - обидеть кого-то таким анализом будет очень трудно.
Юбилей "Доктора Хауса", мною лично не слишком любимого, заставил задуматься о теме, которая, кажется, мало затронута в академической литературе: как различные популярные и нишевые художественные произведения о медицине и про медицину повлияли на сферу здравоохранения. Сколько человек, прочитав Булгакова или Кронина, приняли решение пойти в медицину - а сколько, ужаснувшись реалиям Шайна или Селина, отказались. Поднял ли "Доктор Хаус" планку ожиданий от медицинской помощи (и не уронили ли её ненароком "Клиника" и "Интерны")?
Удивительным образом беглый поиск таких исследований показывает удивительно небольшой спектр работ давностью по 15-20 лет, а новых почти нет. При этом определённые количественные тренды заметны - скажем, G. Flores из 2004го предполагает на основании анализа 131 фильма, что идеалистический образ врачей стал со временем всё более редок в фильмах. Отличная тема для публикаций (а может и диссертации) - свежая, востребованная и удивительным образом бесконфликтная - обидеть кого-то таким анализом будет очень трудно.
Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world."
from tr
