#нампишут Я фермер из Алагира Ацамаз Газзаев. Все знают, что за беспредел с землями происходит в Алагирском районе, чиновники, которые возомнили себя алдарами, забирают у простых фермеров земли. С 2017 года я сужусь за участок, который мне достался от моего отца по наследству. Все эти годы вместо того, чтобы вкладывать силы и средства в свою землю, я был вынужден тратить их на борьбу с теми, кто хотел отнять у меня то, что принадлежит моей семье из поколения в поколение.
Я прошёл через бесконечные судебные тяжбы, потратил последние деньги на сбор документов, справки и поездки в другие города, защищая своё право на землю. И вот, когда я, наконец, выиграл все суды я взял кредиты, чтобы засеять свою землю. И теперь я узнаю, что чиновники и коррупционеры из Росреестра удалили информацию о моём участке.
Я обращаюсь к вам, к моим землякам к руководству Осетии, ко всем, кто знает цену честному труду: помогите мне защитить мою землю. Почему закон работает только для таких как я, а для людей из Росреестра, которые распродают земли направо и налево — закон не работает.
#нампишут Я фермер из Алагира Ацамаз Газзаев. Все знают, что за беспредел с землями происходит в Алагирском районе, чиновники, которые возомнили себя алдарами, забирают у простых фермеров земли. С 2017 года я сужусь за участок, который мне достался от моего отца по наследству. Все эти годы вместо того, чтобы вкладывать силы и средства в свою землю, я был вынужден тратить их на борьбу с теми, кто хотел отнять у меня то, что принадлежит моей семье из поколения в поколение.
Я прошёл через бесконечные судебные тяжбы, потратил последние деньги на сбор документов, справки и поездки в другие города, защищая своё право на землю. И вот, когда я, наконец, выиграл все суды я взял кредиты, чтобы засеять свою землю. И теперь я узнаю, что чиновники и коррупционеры из Росреестра удалили информацию о моём участке.
Я обращаюсь к вам, к моим землякам к руководству Осетии, ко всем, кто знает цену честному труду: помогите мне защитить мою землю. Почему закон работает только для таких как я, а для людей из Росреестра, которые распродают земли направо и налево — закон не работает.
BY Осетия - [æ]
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from tr
